учебниках разных стран нам рассказывают либо о великом полководце, чей военный гений позволил покорить весь мир, либо о великом злодее, чья не знавшая границ жестокость позволила подчинить все народы. Будучи детьми, мы легко верим в это. Но так ли это было на самом деле? Был ли царь Македонии великим полководцем и злодеем? Вполне возможно. Но, ни того, ни другого для разрушения такой империи, как Персидская недостаточно. Были у Дария и талантливые военачальники, и не ведающие жалости администраторы. А кем был Александр? И вдруг – кучка воинов переправилась через Гелеспонт, разгромила передовые отряды Дария, захватила всю Малую Азию, Сирию, Ливан, Палестину, Египет, а затем и Вавилонию! Возможно ли такое?
Дорон Дарвиш говорил, постепенно повышая голос, и последние его слова прогремели под сводами кабинета как раскаты грома, а сам он навис прямо над журналистами и замер в театральной позе: терпеливый учитель ожидает ответа от нерадивых учеников. Ученики безмолвствовали.
– Нет, нет и еще раз нет! – быстро заговорил, почти затараторил профессор. – Во все времена государства выигрывают войны не благодаря гению и жестокости полководцев, а благодаря ресурсам, которые есть в их распоряжении. Деньги! Вот главное, что нужно для победы на полях сражений. Так было всегда. Нам и нашим современникам трудно даже вообразить, сколь грандиозными богатствами обладал покоритель вселенной и его приближенные в конце своего завоевательного похода. Но чем они располагали в его начале?
– Отправляясь в поход, Александр сначала залез в долги, а затем, чтобы окончательно отрезать себе путь назад, раздал друзьям все земли в Македонии, – несмело произнесла Элиз, – об этом говорится у Плутарха.
– Не только земли, милое создание, – улыбнулся профессор и начал по памяти цитировать, – "несмотря на то, что при выступлении Александр располагал столь немногим и был так стеснен в средствах, царь прежде, чем взойти на корабль, разузнал об имущественном положении своих друзей и одного наделил поместьем, другого – деревней, третьего – доходами с какого–нибудь поселения или гавани. Когда, наконец, почти все царское достояние было распределено и роздано, Пердикка[62] спросил его: "Что же, царь, оставляешь ты себе?" "Надежды!" – ответил Александр. "В таком случае, – сказал Пердикка, – и мы, выступающие вместе с тобой, хотим иметь в них долю"[63] .
– Ребята создали акционерное общество, – блеснула перламутровыми рядами зубов Элиз.
– Некий аналог "Ост–Индской компании"[64] , – пояснил мысль своей коллеги Дэвид, – только раньше на две тысячи лет.
– Можно и так сказать. Ни на пергаменте, ни на папирусе, ни на глине подобные договоренности, конечно, не фиксировались. Да и зачем? Все ведь зависело исключительно от доброй воли царя. С другой стороны всем была известна щедрость Александра, и Плутарх, как видно из приведенной цитаты, ее особо подчеркивает. Поход Александра был ничем иным, как коммерческой авантюрой. Месть персам за прошлые обиды, за разрушенные города и поруганных женщин, да простит меня присутствующая здесь очаровательная дама, все это – блеф. Сейчас мы назвали бы это PR–ом, информационным сопровождением похода, призванным создать для него благоприятный фон и обеспечить надежные тылы. На самом деле царь снаряжал в Азию экспедицию за золотом, предметами роскоши, специями, рабами и наложницами. Что имели в своем распоряжении участники похода? Провианта для войска заготовили на три недели! Через месяц, согласно расчетам, платить наемникам было бы нечем. Но грекам повезло. Очень сильно повезло. Переправа, и сразу – первая победа, богатый обоз, а дальше – города с их полными кладовыми, пленные, обращаемые в невольников, которых, опять же, можно продать.
– Так получается, что возможно было вести войну и вовсе без ресурсов. Что мешало продолжать ее таким же образом и дальше? – поинтересовался Дэвид.
– Во–первых, персы в любой момент могли применить тактику выжженной земли и во многих провинциях делали это. Во–вторых, нельзя грабить все завоеванные народы подряд. Это вызывает озлобление по отношению к захватчикам, и к тому же с однажды разоренных подданных затем уже ничего не выбьешь, как не старайся. Мы знаем, что у греков было принято чаще покупать провиант в завоеванных землях, чем забирать его силой. От военачальника ждали лишь организации базара на стоянке, куда стекались местные жители и начиналась торговля. Ну а в–третьих, у Александра постоянно возникало то, что сегодня мы бы назвали кассовым разрывом. Доходы еще не поступили, дань еще не собрана, а платить войску уже надо. Если мы проанализруем весь ход его десятилетней кампании, то поймем, что один из таких эпизодов, достаточно острых, возник весной–летом 331 года. Покорены Малая Азия и Сирия, разрушен до основания считавшийся неприступным Тир[65] , взята после
