учитель, поговорите с ней.
Ким вот уже как несколько минут, молча, смотрел на своего наставника. Орэн же подперев голову рукой, что-то замысловато выводил пальцами на поверхности стола, и казалось, совершенно не обращает внимания на своего маленького ученика. В голове у старца в данный момент происходило совещание между всеми его 'Я' с целью выяснения нужны ли ему вообще ученики? Если 'да', то нужно отстаивать интересы подмастерья до конца, если 'нет', то, как бы это рискованно не было, стереть деткам память и пусть проваливают в свою деревню. 'А не кажется ли тебе, любезный маг, что надо было это сделать ещё тогда, когда впервые их увидел?'. И ведь была в этом истина. Он дал своё согласие обучать ребят, а это значит, что сейчас они полностью под его ответственностью. Он повел себя, непозволительно безответственно допустив, что бы всё шло своим чередом. Слишком много случайностей было в том, как они встретились, как легко он согласился их учить. Орэн понимал, что нет ничего случайного в жизни, есть закономерности, ведущие к определённой цели. И если сейчас он вот так просто откажется от деток, всё может стать действительно плохо. Ведь не бывает хуже наказания, чем участь тех, кто не узрел своего предназначения и отказался от него. У детей своя судьба, а его задача в том, чтобы подготовить их к стенам Академии. А дальше пусть будет так, как решат дети. Уже, к сожалению, а может и к счастью, наверное, без него. Ещё множество мыслей роились в голове мага, но основное для себя и детей решение он уже принял. А останавливаться на полпути было не в правилах мужчины. Быть может, оставь он сейчас учеников и исчезни, то всё бы сложилось иначе, и жизнь их прошла бы столь же незаметно, как протекает существование камня на дне водоёма. Но этого не случилось.
Проведя рукой по своим длинным, пепельным волосам Орэн будто скинул напряженное размышление и вновь устремил взор на мальчика, что едва ли не прокусил губу в ожидании ответа мага.
- Хорошо Ким, я понял тебя. А теперь бери сестру, и ступайте домой, сегодня у вас выходной.
Реакция мальчика на последние слова мага, была весьма странной: сначала он покраснел, потом побледнел, затем сжал кулаки так, что побелели костяшки, и поджал губы.
- Вы прогоняете нас, - почти шепотом спросил Ким.
Орэн легко улыбнулся и провел ладонью по щеке мальчика.
- Нет, всего лишь говорю то, что говорю. Идите отдыхать.
- Но..., - попытался возразить ребёнок.
- Домой, - уже жестче сказал Орэн.
Прохладный ветерок играл с прядями моих волос, солнце согревало щеки и не давало замерзнуть в утренней прохладе. Впервые за последние три недели я вот так просто сидела и наслаждалась бездельем. Пока Ким промывал мозги нашему дорогому учителю на тему того, что мне не следует больше ходить на занятия, я наслаждалась вынужденным отдыхом. Конечно мне стоило догадаться, что он не оставит свою блестящую идею: '10 способов избавиться от родной сестры или как выиграть войну не дав ей начаться'. Именно так я себя ощущала. Что он там наговаривает старому дураку? А ведь я даже вступиться за себя не могу! Обрисует меня какой-нибудь развалиной, и что потом делать? Зачем магу больные ученики? Если ему и здоровые-то не всегда нужны. С того самого момента, когда я начала понимать всю разницу между собой, и другими детьми мне было больно. Им не составляло труда бегать целыми днями, купание в ледяной воде озера Ома не приносило вреда для здоровья, легкий сквозняк не укладывал их с лихорадкой в постель на недели. Это было так несправедливо, казалось мне. Болячки словно стая голодных собак накидывались на меня, стоило им только дать 'повод'. Мама давно ввела свод правил для меня: теплые носочки на ночь, в озере не купаться (когда она видит, конечно), прежде чем выйти из хорошо натопленной избы зимой остыть в предбаннике и всякая подобная чушь. Конечно, можно было бы назвать это чушью, если бы не весь трагизм ситуации. Соседи, всякий раз, когда я, в очередной раз, заболевала, сочувственно косились на мать. И я понимала, что означают эти взгляды: 'Кто ж у тебя за даром такую девку замуж возьмёт? Да и какой толк-то от такой в хозяйстве? Померла бы уж, всё полегче стало бы'. Именно так я это воспринимала. И каждый раз, когда шла на поправку думала, что просто обязана выжить, хотя бы назло 'добрым людям'. Каждый раз, выходя на улицу с братом, старалась не уступать остальным ребятам ни в чем. Может быть, даже занятия с Орэном, где-то в глубине души, я воспринимала, как очередное испытание. Я верила, что чем строже к себе буду относиться, тем сильнее стану.
Размышляя обо всём этом, я не заметила, как дверь старой избы отворилась, и ко мне подошел Ким.
