Проклятье! Он слишком поздно разомкнул цепь. Ину-гами уже до половины выбрался наружу. Если промедлить... Эрстед метнулся к раскрытому баулу. Где же она...
Вот!
Через окно в комнату падали косые лучи закатного солнца. Эрстед вскинул руку, ловя нужный угол. Меж пальцев вспыхнула миниатюрная радуга. Пес затрясся сильнее, еле слышно взвыл, задрав к потолку морду. Призрак; марево... стеклистые волокна плывут в воздухе, будто осенние паутинки...
Ничего.
Пин-эр рухнула на диван. Силы оставили девушку, мгновение назад готовую биться насмерть.
– Вы с ним разделались? – спросил князь.
– Увы, друг мой. Всего лишь загнал обратно в конуру. Призма Николя. Помните наше приключение в Шпессарте? Там я тоже воспользовался призмой. Поляризованный свет разрушил флюидическую структуру привидения, и оно расточилось в мировом эфире. К сожалению, ину-гами – задачка посложнее.
4
Когда из харчевни принесли ужин, на улице стемнело.
Все спустились на первый этаж; зажгли дюжину свечей. Пин-эр исподтишка наблюдала, как лаоваи мучаются с палочками для еды. Девушка дулась на Эрстеда – тот едва не выпустил ину-гами! Она знала, что не права, и от этого злилась еще больше. На себя, на мертвого самурая, на отца, снесшего позор, на датчанина, вызвавшегося помочь...
На весь проклятый мир скопом.
Лишь на ину-гами Пин-эр не злилась. К собственному удивлению, она испытывала жалость к несчастному призраку. Неприкаянное, вечно голодное создание, лишенное покоя даже после смерти... Опасаться подобной твари было естественно. Только дурак или святой ничего не боится. Но ненавидеть?
За что?
Пес не виноват, что его сделали таким.
Впрочем, Пин-эр убила бы ину-гами без малейших колебаний, представься ей такая возможность. Своя жизнь дороже! Да и пес наконец упокоится с миром. Шаманка с помощью
– Предлагаю начать наш совет.
Словно почуяв мысли Пин-эр, Эрстед налил девушке чая. Пламя свечей дрогнуло от случайного сквозняка. На стенах, водорослями в подводном царстве, заколебались смутные тени.
– Итак, кто такой ину-гами? Конгломерат магнитоэлектрических флюидов. Ларец – фактически батарея. Как нам поступить с ее зарядом?
– Уничтожить.
– Уничтожить!
Говоря на разных языках, князь и Пин-эр мыслили – одинаково.
– Это был бы лучший выход. Но сперва рассмотрим другие варианты. Как я понимаю, голубушка, перспектива всю жизнь хранить ларец вас не привлекает?
Пин-эр поперхнулась чаем и закашлялась.
– Вижу – не привлекает. Я бы и сам отказался. Есть вариант – залить шкатулку строительным раствором, обезопасив от разрушения. И зарыть в уединенном месте.
– Думаю, рано или поздно ину-гами, терзаемый голодом, вырвется на свободу. И начнет убивать, – девушка твердо смотрела Эрстеду в глаза. – Я не хочу, чтобы из-за меня погибли невинные люди.
– Утопим шкатулку в океане? В безлюдном месте, вдали от торговых путей? Вне районов рыбной ловли? Пусть вселяется в акулу и жрет косяки сельдей! Как далеко он способен удаляться от шкатулки? Миль на двадцать-тридцать?
– Это если шкатулка находится у хозяина. Как поведет себя пес-призрак, оставшись в одиночестве, я не знаю. Кто- нибудь проплывет над ужасным местом...
– Взорвать ларец! – князь был сторонником радикальных мер. – Бочонок доброго пороха решит нашу проблему.
– Теоретически я могу представить себе взрыв, способный разрушить структуру ину-гами. Но такой взрыв будет чудовищным! Температура в десятки тысяч градусов. Разрыв магнитных связей, даже распад химических атомов
