Пуговица в руке раскалилась, наверное, добела. Сцепив зубы до хруста, я еле удержался, чтобы не разжать пальцы. Кровь Христова! Никак они взаправду собрались умирать?
– Внимайте мне, ибо сейчас я назову врага. Мы победили аристократическую гидру в Париже, Марселе и Лионе. Но она еще жива, она близко, она рядом! Вы видите ее?!
– А-а-а-а! – взревел зал. – Гидра! Гидра-а-а-а!..
Безумные глаза, провалы разинутых ртов. Они и вправду видели. Ее – гидру. Интересно, о скольких она головах? Ну, Филон, ну, выдумщик!
Тысяча и одна ночь!
Я привстал, любуясь спектаклем. Ни конвой, ни соседи, ни сам Председатель Д. не обратили на меня никакого внимания. Один Филон заметил – тайком ухмыльнулся, подмигнул:
– Сокрушим гидру-у-у-у!
Я вовремя заткнул уши.
Алхимик-фальшивомонетчик прав – удивляться не стоило. Разве что масштабности действа. Когда такие же опыты проводил Калиостро, дело ограничивалось дюжиной доверчивых «аристо». Зато они у графа видели не только гидру, но и царя Соломона во славе его. Скажем прямо, я слегка разочаровался. Вы, гражданин Филон, даже не колдун – ярмарочный фокусник.
Штукарь.
– ...У наших границ! Они идут, чтобы убить наших сыновей, обесчестить жен и дочерей, сжечь дома, высушить реки...
Кто-то выхватил пистолет. Вязальщицы ощетинились спицами. Филон тоже был хорош. Он стал выше ростом, раздался вширь, загустел басом. Мельком подумалось: кого видят безумцы? В ангелов они не верят, но есть иные крылатые.
– К оружию, граждане! Формируйте батальоны! Зовите сыновей, братьев, друзей и соседей. Все – к бельгийской границе, где клубится черное облако тирании...»
Лист кончился.
Огюст быстро достал следующий, поднес к глазам... Ну, гражданин Дюма! Нельзя же так! Захотелось немедленно взять фиакр – и мчать в дом чудо-кулинара, прямиком на заветный чердак.
На самом интересном месте!..
Смирив первый порыв, он глубоко вздохнул. Напротив, издеваясь, маячил Дворец Правосудия. Огюст бывал в замке, где творил чудеса штукарь Филон. Дважды – как посетитель на процессах; один раз судили его самого. Неужели все это правда? А если и выдумка, то лихая. Вам бы не пьесы – романы сочинять, мэтр Дюма!
Последний лист был исписан до половины.
Внизу стояло: «Конец второй части».
«– ...но почему вы их отправили к Ватерлоо, месье Калиостро?
Филон поправил орден на сюртуке, щелкнул ногтем по короне.
– Не желаю снимать. Из принципа. Калиостро? Нет, мы с ним – не ровня. Он – великий фокусник, я же подхожу к магии скорее как к науке. Еще один способ познания и изменения мира... А Ватерлоо? Там когда-то было большое сражение. Или еще будет? Впрочем, не вижу особой разницы.
Мы вышли через парадный вход – неспешно, никого не боясь. Караулка пустовала, мушкеты стояли в козлах. Бравые санкюлоты вместе с прочими насельниками Дворца Правосудия наверняка гурьбой неслись к загадочному Ватерлоо.
Я посмотрел на Часовую башню. Механизм Времени... Какое счастье, что ты пока неподвластен нам, людям!
– Ну что, маркиз? Мир?
– Спасибо за жизнь и свободу! – я улыбнулся в ответ. – Никогда не забуду, и детям велю запомнить. Но мир... Миру между нами не бывать,
И мы обменялись крепким рукопожатием».
На набережной возле моста играла гармоника. Слепец в широкополой шляпе вращал ручку, а белокурый мальчонка, явный эльзасец, старательно выводил немудреные куплеты – по-французски, с легким акцентом.
Шевалье выудил из кармана последний медяк и ловко закинул его в картонную коробку, стоящую на булыжнике.
