всех Галуа, лице неприятно выделялись синяки под глазами. Должно быть, парня замучила бессонница.
– Альфред? Ты искал меня?
– Да!
– Почему ты кричишь? Что-то случилось? Есть будешь?
Альфред судорожно сглотнул, дернув кадыком:
– Нет. Не хочу. Сначала...
– Не «нет», а будешь, – Огюст вдруг ощутил себя очень взрослым. – Я же вижу, ты с ног валишься. Садись, я сейчас... Мсье Бюжо!
– А? – донеслось из кухни.
– Еще одну порцию! И кружку сидра!
Усадив парня за стол, Огюст заглянул в его черные, лихорадочно блестящие глаза. Кровь Христова! Как он похож на Эвариста, одержимого «бесом математики»! Нет сомнений, что Альфред тоже одержим, но иным «бесом».
– Ну, рассказывай.
Парень замялся. Зыркнул налево, потом – направо. Компания Мерсье подозрений не вызвала. Инвалид кому хочешь баки забьет, тут не до наушничества.
– Я слышал, ты дрался на дуэли! В Жантийи. Это из-за Эвариста?
– Да.
– Ты его убил? Этого мерзавца?!
– Нет.
Надежда угасла во взгляде Альфреда. Жаль разочаровывать юношу, подумал Огюст. Нет чтоб сочинить романтическую историю: умирая в луже крови, злодей раскаялся...
– Я его ранил, и он во всем признался. Да, он работает на полицию. Но он не убивал твоего брата. Хотел, но ему помешали.
– И ты ему веришь?!
– Верю. С ножом у горла не лгут.
– Но тогда... Тогда кто?!
– Это я и пытаюсь выяснить.
– Две поджарки, прошу. Ваш сидр. Ваше «Шато Бессан Сегюр». Я помню, оно вам нравилось. Приятного аппетита!
– Премного благодарны, мсье Бюжо...
Оба умолкли, отдавая должное еде и ожидая, пока хозяин вернется за стойку. «Еще вина!» – заорал из угла Мерсье. Инвалид не был попрошайкой; он даже обижался, когда его пытались накормить. «Я вам не побирушка! Я – герой войны! У меня пенсия! Подите прочь! – капрал Мерсье не нуждается в милостыни...»
Впрочем, для благодарных слушателей делалось исключение. Им Мерсье милостиво дозволял угощать себя винцом. Судя по всему, сейчас был именно такой случай.
– За доблесть наших союзников! – возгласил инвалид, едва папаша Бюжо приволок новый кувшин. – Да здравствует Дания! Вот кто дрался, как орда чертей...
Горка мяса на тарелке Альфреда стремительно таяла. Совершив над собой титаническое усилие, парень отложил вилку. Хлебнул сидра; закашлялся, виновато косясь на сотрапезника.
– Я знаю, Огюст, – бледное лицо порозовело, – ты ищешь их. Я в силах чем-то помочь?
– «Их»? Почему не «его»? Все-таки дуэль...
– Н-ну, понимаешь... – смутился парень. – Само выскочило. Ночами не сплю, думаю: может, эти – добрые самаритяне – в курсе? Жаль, я не успел их расспросить.
– Какие еще самаритяне?
– Которые привезли брата в больницу.
– Ты их видел?!
– Их было трое. Один – высокий, во всем черном; в темных окулярах. Он прискакал за мной верхом. Сообщил, что с братом беда. Мы помчались в больницу. Остальные находились уже в Кошен, рядом с Эваристом. Я их даже поблагодарить не успел – уехали, и все...
– Французы?
