– Клянусь, там завалено.
Кумтатон не стал дожидаться, пока солдатик выберется из хода, а, поднявшись, обратился ко второму солдату, велев ему осмотреть другой лаз.
На этот раз солдат ушел так далеко, что пропал из виду, а потом в глубине хода возник огонек возвращающегося фонаря и послышался голос солдата:
– Идите сюда! Здесь много места!
Мы поспешили в тесный и, казалось, бесконечный проход. Лишь после долгого путешествия, пригнувшись, чтобы пролезть дальше, и прикрывая голову от возможных острых сталактитов на потолке, мы добрались до следующего зала пещеры.
Там было прохладно, воздух был чист и недвижим. Тихо журчала вода – маленький ручеек протекал у наших ног и исчезал в каменном завале.
Майор приказал нам не расходиться по сторонам, чтобы не упасть в трещину или яму. Все мы зажгли фонари, и потому вдруг в подземном зале возникло ощущение праздника – многочисленные лучи света пересекались, как прожекторы во время салюта, отражались от свисавших с потолка сталактитов, от отшлифованных временем или водой выступов в стенах… Нами всеми овладела беспричинная радость от этого зрелища, мы громко перекликались и смеялись. Я помню, как солдатик выломал из стены крупный кубический золотой кристалл и спрашивал майора, что это такое, и когда тот сказал: «пирит», разочарованный, но не до конца убежденный в этом солдатик спрятал кристалл в карман.
Я помню, как Анита Крашевская в медленном танце двигалась между тесно стоящих столбов, поддерживавших кровлю этого зала, и луч ее фонаря танцевал перед ней. Профессор Мангучок медленно и методично обходил зал по периметру, и мы с ним переговаривались, чтобы он невзначай не свернул в какой-нибудь опасный ход.
– Ой, что я нашла! – сказала Анита, но я не успел к ней, потому что профессор Мангучок обратил мое внимание на зловещий в этой обстановке предмет – у самой стены, брошенные, словно ненужная тряпка, валялись дхоти – то самое марлевое подобие штанов, которое носят индусы и в котором мы столько раз видели Матура.
Призванные профессором, мы все собрались вокруг этого предмета. Майор Кумтатон осторожно приподнял дхоти с камня и сказал:
– Вряд ли здесь часто ходят индусы.
И все мы согласились. Хотя, разумеется, возможны и совпадения. Чего только не бывает на свете!
Мы продолжали поиски, и вскоре солдатик отыскал одну сандалию директора.
Воодушевленные находками и в то же время всерьез встревоженные их возможным значением, ведь одежду человек снимает либо перед мытьем и купанием, либо теряет ее вместе с жизнью, мы продолжили обход зала, но вскоре вынуждены были признать, что он только казался обширным из-за того, что его пространство было заполнено сталактитами, сталагмитами и столбами, образовавшимися от срастания этих геологических формирований. Вскоре обе партии, шедшие вдоль стен, сошлись нос к носу. Поиски продолжились еще немного, но ничего не дали, и минут через пятнадцать мы выбрались из пещеры.
Мы стояли под каменным козырьком, жмурясь от света и еще не смея выйти на залитую солнцем площадку. Я смотрел на майора, который брезгливо, как лягушек, держал детали одежды пропавшего директора Матура. Я оглянулся в поисках Аниты, чтобы спросить, как она себя чувствует, и тут обнаружил, что ее с нами нет.
Возле меня стояли майор Тильви Кумтатон, профессор Мангучок и два солдата.
Примерно в то же мгновение к схожей мысли пришел и майор, который спросил:
– А где польская госпожа?
Он спросил об этом у меня, причем строго, словно я скрывал госпожу в кармане.
– Не имею представления! – отрезал я.
Но за этим ответом на самом деле скрывалось мое искреннее беспокойство. Что еще могло случиться?
Сначала мы решили, что Анита отстала в пещере, и послали солдата помочь ей выбраться. Но вскоре он вернулся, не найдя ее. Тем временем мы обыскивали окрестности пещеры и звали Аниту, надеясь, что она выбралась раньше нас.
Мне сейчас трудно вспомнить, как долго и упорно мы искали Аниту. Я не могу говорить о чувствах остальных, но я пребывал в глубоком отчаянии, сердце мое разрывалось от тревоги за нее. Одна, беспомощная, совершенно городская девушка находится… Может быть, она тоже попала в руки дикарей? Но где? Когда?
Трижды мы возвращались во внутренний зал и осматривали его, облазили все кусты вокруг входа в пещеру, спускались к речке в тщетной надежде найти там какие-нибудь следы Аниты.
Мы старались вспомнить, когда в последний раз ее видели. Все припомнили, как она танцевала между каменных столбов, потом я как бы вновь услышал ее возглас: «Ой, что я нашла!», и я проклинал себя за то, что мое внимание обратилось к этим проклятым дхоти!
У нас не было с собой рации, но к вечеру, обеспокоенные нашим исчезновением, дежурные в штабе батальона прислали вертолет, который завис над площадкой у пещеры, как раз когда мы уже были готовы отправиться в обратный путь к лагерю, потому что все возможности поиска Аниты мы исчерпали. Как и поиска племени голых людей.
Погрузившись в вертолет, мы сделали на нем несколько кругов над ущельем, даже поднялись по нему на несколько километров, высматривая на земле хоть какое-нибудь подозрительное движение.
Мы ничего и никого не нашли.
И удрученные, измотанные, не в силах произнести ни слова, мы возвратились в лагерь, где нас ждал не менее нас огорченный профессор Никольсон.
Юрий Сидорович Вспольный
События, описанные ниже, я реконструирую по целому ряду свидетельских показаний и косвенным данным. Поэтому я не могу приписать их тому или иному из действующих лиц нашей драмы.
Отныне местоимение «я» временно исчезает из текста и заменяется словами «они», «он», «она». До этого нам удалось лишь кинуть первый, поверхностный и приблизительный взгляд на голых людей с другого берега реки Пруи. Теперь же я предлагаю вам мысленно пересечь ущелье и оказаться среди дикарей. Правда, для того чтобы разрешить тайну их появления в долине Пруи, необходимо немного отступить назад во времени и поведать о трагедии, разыгравшейся в нескольких десятках миль южнее перекрестка снежных горных вершин, представляющих собой естественную границу между Бирмой, Лигоном, Китаем и Индией. Эта граница условна, население здесь чрезвычайно малочисленно, а растительность и животный мир настолько скудны, что не позволяют заниматься сельским хозяйством или прожить охотой.
Заранее прошу прощения у любителей абсолютной точности. Ведь я не мог присутствовать при увертюре и опоздал к первому акту драматического зрелища.
ПРЕДЫСТОРИЯ ГОЛЫХ ЛЮДЕЙ
Как ни трудно в это поверить скептическому уму, но мы во Вселенной далеко не одиноки.
Не мне, дикарю, может быть, даже питекантропу по меркам космических цивилизаций, описывать и объяснять устройство Галактического Союза, либо Центра. Наверняка нашлось бы немало желающих и умеющих растолковать человечеству смысл и тонкости всех космических терминов. Но так как среди нас нет уже тех, кто мог бы проверить и критически оценить наши переводческие потуги, я буду придерживаться самых простых объяснений, именно тех, которые предпочитал в разговоре с нами капитан Утонченный Директор (Ут-дирек).
Итак, корабль «Восхищение Великим Разумом» с экипажем в восемь Высокоученых обоего пола был направлен с планеты, именуемой в просторечии Домом, к Земле для проведения исследований.
Необходимо иметь в виду, что это строжайше запрещено галактическими законами, ибо планета Земля находится в карантине по причине исторического этапа, на котором она пребывает. Другими словами, если мы все перемрем или взорвемся, то Галактическое содружество (братство) нести ответственности не намерено.
Однако ввиду того, что в Галактический центр входит несколько сотен населенных миров, не везде точку зрения Центра разделяют. В частности, на Доме. Там торжествует точка зрения, по которой наша Земля нуждается в гуманной помощи, что ей можно помочь выкарабкаться из кризиса и долг цивилизованных миров в том и состоит, чтобы спасти нас с вами от близкой гибели, за что благодарная Земля поделится своей площадью и ресурсами со спасителями, страдающими от перенаселения.
Разумеется, Дом не намерен портить отношения с Братством (Центром), что могло бы плохо кончиться. Но что-то предпринять хочется. Положение осложняется (а может, упрощается) тем, что во Вселенной есть много планет, которые то и дело нарушают решения Галактического Союза (Содружества). В частности, некоторые из них посылают к Земле летающие тарелочки и прочие не опознанные нами, но хорошо известные им объекты, которые фиксируют то, что происходит на Земле [7] .
В отличие от обыкновенных тарелочек, порой набитых жадными до порнографии туристами и любителями заглянуть в чужую ванную, корабль «Восхищение Великим Разумом» был направлен исключительно с научно-исследовательскими целями.
Экипаж (команда) «ВВР» был подобран с особым тщанием. Это были крупнейшие авторитеты в своих областях знания. А именно:
1. «Утонченный директор» (Ут-дирек) – капитан корабля и начальник экспедиции. Убеленный сединами, благородный, правда, не отличавшийся крепким здоровьем, психолог, экономист и педант.
2. «Утро, бегущее за ним по пятам» (Ут-пя) – штурман корабля, специалист по машинам и приборам, в то же время замечательный эксперт по инопланетной технологии. Мужчина во цвете лет, лишь недавно преодолевший свое шестисотлетие, Ут-пя отправился в полет, чтобы после него занять кафедру в Университете Изысканных наук.
3. «Утешающий в беде и беспорядках» (Ут-бе-бе), знаток человеческой души, облетевший множество планет, всегда стремящийся помочь живым существам, молодой гуманист, не достигший еще и трехсотлетия, но уже известный в научных кругах далеко за пределами родного Дома.
4. «Несущая людям радость» (Не-лю). Умудренная жизненным опытом и в то же время тонкая специалистка по биологическим и социальным сообществам, она же замечательный доктор.
5. «Немеркнущий свет Любви» (Не-свелю). Как раз перед отлетом с Дома Не-свелю заняла первое место на конкурсе красоты своего университета, что никогда не мешало ей отдаваться в первую очередь научным занятиям, много заниматься телепортацией и антигравитацией, но главным ее увлечением всегда
