– Нельзя отступать бесконечно! Мы теряем интеллектуальное превосходство над этим маленьким чудовищем. Мы глупеем, так как в рабстве все глупеют!
– Только не это! – ахнула Не-свелю.
– Мы его обезоружим, когда он уснет, – заявил Ут-бе-бе.
– И свяжем! – поддержала его Не-свелю.
– И будем ждать, когда вы приведете помощь, – согласятся наконец капитан.
Я обрадовалась, что дело сдвинулось с мертвой точки.
– Только не отступать, не пасовать, не трусить, – потребовала я. – Как только кто-то даст слабину, Сато станет втрое нахальнее.
И тогда все пришельцы поклялись великой клятвой долины Колючих Роз, традиционной на планете Дом, что будут совместно бороться против произвола и угнетения и не отступят, даже если им будет грозить смерть.
Мне трудно сказать, сколько было тогда времени, но день клонился к закату. Облака нависали столь плотно и низко, что в стакане царили сумерки.
Я велела пришельцам спокойно дожидаться вечера. Я возьму на себя нападение на Сато. Я его обезоружу. Остальные должны по мере сил помогать мне или по крайней мере не мешать. В случае необходимости – нейтрализовать Матура. Хотя вряд ли этот толстый трус посмеет вмешаться в бой.
На этом подготовка заговора завершилась – мне жутко хотелось есть.
Но Сато куда-то спрятал припасы – наверно, в подземном ходе, а мне не хотелось начинать военные действия раньше времени. Я не была окончательно уверена в тех, кого собиралась освободить. Вдруг в самый решительный момент они разбегутся?
… Сато вылез из подземного хода и внимательно осмотрел берег. Пришельцы разбрелись по нему в поисках скудных плодов земли. Я же улеглась за кустом, намереваясь немного подремать.
Так что, когда Матур, завидев обожаемого Сато, пригибаясь, подошел к нему, они меня не заметили.
– Господин Сато! – прошептал Матур. – Тебя пиф-паф!
Он показал, как некто зловещий целится в Сато и стреляет. Сато понял. И спросил по-английски:
– Кто? – Он знал несколько английских слов – то ли помнил с войны, то ли поднабрался в лесах.
Я приподняла голову, наблюдая за Матуром.
Он выразительно обрисовал ладонями мою фигуру и показал, крутя пальцами над головой, что у меня короткие вьющиеся волосы.
– Да, – сказал Сато. – Хорошо.
– Я, – Матур ткнул себя пальцем в грудь, – друг. —
Он перевел палец к груди унтер-офицера. – Сато, – опять палец в действии, – друг Матур. Сато давай Матур камни.
– Камни?
Из-под ног Матур поднял несколько камешков и стал смотреть сквозь камешек на небо.
– Камни! – повторял он. – Рубины. В мешочке. Дай мне. Я – хороший.
Сато не понял или сделал вид, что не понял.
Мне надоело их слушать, и я сказала по-японски:
– Директор Матур просит вас поделиться с ним рубинами, которые лежат у вас в мешочке.
Сато не удивился тому, что я лежу так близко, хмыкнул и сказал:
– Передай ему, что он будет мой хороший друг много ночей и тогда я дам ему камешки. Но не сегодня.
Что я Матуру и сообщила. К большому неудовольствию индуса. Причем, как мне кажется, он был больше недоволен тем, что я услышала их разговор и донос Матура на меня.
Сато обогнул куст и встал надо мной.
– Ты хотела меня убить? – спросил он.
– Нет, – ответила я.
– Он говорит, что хотела.
– Пускай говорит.
Я всей шкурой чувствовала приближение опасности. Ну что ж, может, лучше и не ждать темноты?
Я продолжала лежать, чтобы казаться безопасной. Но, видно, моя нагота натолкнула Сато на обычную для него светлую мысль.
– Матур! – позвал он. – Это твоя жена.
– Да, господин!
Матур тоже чуял неладное, но ему было сложнее, чем мне. Ему и жить хотелось, и мешочек с камнями очень требовался. К тому же он должен был догадываться, что жизнь в подчинении у унтер-офицера не вечна. А потом придется возвращаться в цивилизованный мир, где я – доцент Варшавского университета, а он – заведующий бутылками в нашей временной столовой.
– Я велю тебе получать удовольствие, – приказал Сато.
– В каком смысле? – поинтересовался Матур.
– Это твоя женщина. Покажи ей, что она – твоя.
Все. Начинается последнее действие, поняла я.
Матур вяло переминался с ноги на ногу, не в силах подойти ближе. Голые люди стояли неподалеку.
– Панове, – сказала я по-польски, чтобы только По-из с Любой меня поняли, – приготовьтесь к действиям.
Мои слова повергли их в смятение. Они боялись потерпеть поражение.
– Иди! – Сато издевался над Матуром.
– С вашего разрешения, я хотел бы подождать ночи. В наших краях принято жениться в ночное время, вы меня понимаете?
– Я тебя понимаю, – сказал Сато. – Ты сказал, что ты мой слуга. Как же ты себя ведешь?
– Я подожду, можно?
Тогда Сато сунул руку в карман своих полушортов и извлек оттуда небольшой кожаный кисет.
– Знаешь, что здесь? – спросил он.
– Нет, – тупо ответил Матур.
– Тогда смотри.
Сато отошел на шаг, чтобы Матуру было до него не допрыгнуть, развязал мешочек и вынул оттуда пригоршню камешков, в основном размером с горошину. Размахнувшись подобно сеятелю, он кинул их в озеро. Матур взвизгнул.
Сато завязал мешочек и спрятал в карман.
– Ну как? – спросил он у Матура.
Толстыми пальцами Матур делал совершенно ненужные движения в области живота, словно расстегивал и снимал несуществующие штаны.
Он был в трансе.
– Матур! – строго окликнула я его. Мне было стыдно за этого пожилого человека.
– Да, конечно, – сразу откликнулся он. – Простите меня, мадам Анита. Я совсем этого не желаю, клянусь вам, я отношусь к вам с уважением, но ведь это просьба господина Сато. А у меня есть жена и дети, я их очень люблю.
– Тогда вам не нужна вторая жена. – Мне не хотелось, чтобы он попал в безвыходное положение.
– Вы совершенно правы, – согласился Матур. – Но вы, пожалуйста, потерпите, я недолго, я сделаю и уйду, ведь вы не девушка, правда?
– Эти вопросы я обсуждаю только с любимыми мужчинами, – гласил мой ответ. – И не на виду у коллектива.
Он начал склоняться вперед, и мне пришлось прикрикнуть на него.
– Пошел прочь, подонок!
А он продолжал надвигаться на меня, так что мне уже стало опасно дальше лежать на песочке.
– Панове! – обратилась я к пришельцам. – Сейчас я займусь Сато, а вы накидывайтесь на Матура. Он безопасен.
– Что? Что она говорит? – Надо отдать должное Сато – интуиция у него была дьявольская.
– Она не хочет, – растерянно заявил Матур, как мальчик, который жалуется маме на подружку, которая не дает ему игрушку.
– Сейчас захочет, – сказал Сато и вытащил из-за пояса пистолет.
– Хватайте Матура! – крикнула я остальным, а сама вскочила так, чтобы Матур оказался между мной и Сато.
Потеряв меня из виду, Сато начал водить стволом пистолета, и тут – а счет пошел на доли секунды – я прыгнула на Сато так, чтобы вышибить из его руки пистолет. Что мне и удалось.
Сато успел отпрыгнуть и удержался на ногах. А мои голые союзники оторопели и остановились, хотя Матура можно было брать голыми руками. Из-за их очередного предательства я потеряла преимущество внезапного нападения. Матур подхватил пистолет и трясущейся рукой направил его на застывших в позах отчаяния пришельцев. Я увидела, как Сато тянет руку к Матуру, чтобы отобрать пистолет, и поняла, что моя участь решена. И мне ровным счетом ничего не оставалось, как бежать.
У меня было два направления – подземным ходом в пещеру или в озеро.
Узкий ход наверняка станет ловушкой – пока я буду по нему карабкаться, Сато пять раз меня подстрелит, а если чудом мне повезет и он меня не подстрелит, то уж обязательно достанет, пока я буду поднимать каменную плиту.
Озеро тоже не обещало спасения, но лучше оно, чем ничего.
Так что я нырнула и постаралась как можно дольше не появляться на поверхности. И пока я плыла под водой, я рассуждала, укрыться ли мне на том берегу или нырнуть…
Я вынырнула посреди озера, чтобы набрать в легкие воздух, и тут же пуля обожгла мне ухо: Сато стоял на самом берегу и целился весьма уверенно. Никаких шансов скрыться на другом берегу у меня не было.
Значит – вниз.
