Против лома нет вампира.

Но вена была цела. И на том спасибо. Я достала из кармана еще один крест. Что же мне делать? Если вампир укусил человека, обязан тот подчиняться или нет? А фамилиар? И что будет в моем случае? Крест — это освященный предмет. Можно им очистить рану? Не знаю. Но Даниэль мне не помощник. Минуту. А если я подчинюсь простому вампиру, подчинюсь ли я его протектору? Ответ пришел сам собой. Я скрипнула зубами, глубоко вдохнула и решительно

приложила крест к ране.

— ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!

Мой вопль взорвал тишину подвала. В мозгу полыхнул белый огонь боли. Мне показалось, что в ключицу со всего размаха вогнали большой раскаленный гвоздь. И в мозг тоже. Я согнулась в три погибели, и меня вывернуло наизнанку. Сил хватило только на то, чтобы повернуться набок. Я уже не орала, а тихо размазывалась по полу. Но рука автоматически прижимала крест к ране.

— Юля! — в голосе вампира звучала самая настоящая тревога.

Я не в силах была отозваться. Слезы текли по лицу сплошным потоком. Но боль утихала. Та самая, острая и сильная. Нечеловеческая. Осталась только боль как от ожога. И я позволила себе отнять крест от груди.

— О черт, черт, черт, черт, черт!!!

Я беспомощно смотрела на свою грудь. Я всегда ненавидела символы. Чего бы то ни было. И христианства — тоже, а теперь один из них мне предстояло носить на себе вечно. Под ключицей, как раз там, где раньше у меня были две рваных раны от укуса Хасана, чернел аккуратный крестообразный ожог. Без волдырей, но кожа словно обуглилась. Зато и следа от укуса не осталось. Ну, если это не называется — выжечь инфекцию, то я просто не знаю, какого лешего вам еще надо! Даниэль смотрел на меня виноватыми глазами.

— Тебе очень больно?

— Идиотский вопрос!!! — Заорала я от всей души и тут же закашлялась.

— Прости, я не хотел. Ты не могла бы убрать крест?

— Могла бы.

Я спрятала крест в карман джинсов.

— Даниэль, помоги мне одеться.

— Как скажешь.

Вампир осторожно, стараясь не касаться ожога, натянул на меня свитер и куртку. Прикосновение грубой материи к травмированной коже было настолько болезненным, что я застонала.

— Прости. Я не хотел.

— Эта дрянь все равно будет болеть, — отозвалась я. — Скажи, а теперь я избавилась от инфекции?

— Я скажу, если разрешишь мне попробовать твою кровь.

— Это шантаж?

— Нет. Это логичная просьба. Ты выжгла рану, но определить до конца или нет, можно только так.

— А ты меня не инфицируешь?

— Мне это не нужно. На тебе и так моя Печать.

— Ну, ты меня так порадовал!

Я сунула вампиру многострадальную левую руку. У меня там уже до хрена шрамов, одним больше, одним меньше — все равно.

Даниэль поднял на меня огромные, прозрачно-серые глаза.

— Прости меня, пожалуйста.

И впился клыками в вену. Я взвизгнула от боли. Даниэль не подчинял себе мое сознание — и укус был, мягко говоря, неприятным. К чести вампира — он сделал всего два глотка и отпустил мою руку. Потом оторвал клок от своей рубашки и перетянул мне укус.

— Юля, в твоей крови ничего нет. Честно.

Я верила ему. В пределах допустимого, конечно, но сейчас ему нет смысла врать.

— Помоги мне подняться.

Даниэль покачал головой и легко подхватил меня на руки.

— Так будет лучше, кудряшка.

— И не называй меня так!