молочно-белая. Вообще все. И мужчины и женщины. Как в девятнадцатом или там восемнадцатом веке, когда загар благородных дам считался позором. Белые как бумага.
Я пожала плечами. Может у них аллергия на прямые солнечные лучи? Кто-то мне рассказывал о такой болезни. Игрушки наследственности. Или они попросту альбиносы?
— Я пошла танцевать. Сперва одна, потом с Сашей. А потом меня пригласил один из этой пятерки. У него не было женщины, и он решил потанцевать со мной. Он мне понравился. И я пошла на танцпол. Мы станцевали не меньше пяти танцев. Почему-то они все время ставили медленные танцы. На четвертом танце я позволила ему поцеловать себя. По- настоящему поцеловать. И ощутила что-то неправильное. Но тогда я не поняла что именно. А после пятого танца он решил уйти. И я пошла с ним. То есть не так! Я пошла за ним, как привязанная! Он мне ничего не говорил, ни о чем не просил, просто посмотрел — и я пошла!
Катя разревелась. Я сходила на кухню за водой. Пара бутылок минералки всегда стояли там. Так, на всякий пожарный случай. Я открыла одну из них, глотнула из горла и задумчиво потерла лоб. Верю ли я в то, о чем говорит Катя? Да верю! Пока ничего такого не произошло! Рассказ вполне в пределах нормы. Ну, потанцевала. Ну, поцеловалась. Ну, решили уйти вместе и не согласовали это с остальной группой. Пока я не вижу ровным счетом ничего необычного. Даже то, что Катька утверждает про свое несогласие. Все зависит от содержания алкоголя в коктейлях. Вечером хотела, утром ужаснулась и решила, что вовсе даже такого не было. Стандарт-с. Я протянула подруге стакан с ледяной минералкой.
— Кать, а где были все остальные, пока вы танцевали и уходили? Та же Наташа? Почему они тебя не остановили?
— Не знаю, — в Катиных глазах плескалось детское изумление. — Мне даже в голову не пришло подумать о них.
Это очень похоже на Катю. Я всю жизнь считала ее жуткой эгоисткой. Вот почему моя дружба с ней была чисто номинальной. Мы могли куда-то сходить вместе, Катя могла прийти к нам домой, я могла прийти домой к ней, могла позвонить, а если мы встречались на улице, то могли очень мило поболтать. Но не более того. Катька — довольно властная натура и рано или поздно начала бы гнуть меня под себя. Типа: «Ну, подумаешь там, дискотеки тебе не нравятся! Сходи, чтобы мне было приятно!» Я этого не хотела. Рано или поздно мне пришлось бы жестко ставить Катьку на место, а поскольку воля у нас обеих очень сильная, пришлось бы рвать отношения начисто. Это же я могла сказать и об остальных своих знакомых. Поэтому и друзей у меня почти не было. Только такие же необязательные отношения. Хочешь — дружишь, хочешь — плюнешь.
— Хорошо. Чуть позже обзвоним их и поинтересуемся их делами. Что было дальше?
— Мы пришли в одну из комнат над клубом. Дальше…. дальше было все!
— Вы переспали? — уточнила я.
— Да!!! — выкрикнула подруга.
И почему меня это не удивляет?
— Хорошо. Значит, ты переспала с ним. А когда появился этот след? Укус?
— Это он укусил меня.
— Подробнее, — приказала я.
Катя зажмурилась. Голос стал гораздо более низким и глубоким. Кажется, она переживала все это заново.
— Когда мы вошли в комнату, он приказал мне раздеться. Просто сказал — и я тут же начала снимать одежду. А он стоял и смотрел на меня. Я не помню, когда он сам разделся, но в постели мы оказались уже обнаженными. Он сперва гладил меня, потом начал целовать, потом поцелуи стали перемежаться с легкими укусами. Мне стало больно, но он только смеялся. А я не могла ничего сделать. Это, — рука ее коснулась укуса, — произошло в тот момент, когда он вошел в меня. Он был внутри меня и одновременно пил мою кровь. И самое ужасное, что мне это нравилось! Я могла бы провести так вечность! Мне хотелось, чтобы он делал это еще и еще! Я просила, а он только смеялся. И смотрел на меня своими голубыми глазами.
— Какими-какими? — Перебила я.
Намечалось небольшое расхождение. Сколько помню вампирский фольклор — во всех фильмах у них глаза становились кроваво-красными. Как у озверелого испанского быка. Очень неаппетитно!
— Голубыми, — удивленно повторила Катька. Мой вопрос сбил ее с трагического настроя на чисто практический. — Знаешь, когда он кусал меня, глаза изменились. Я только сейчас это вспомнила. Они стали ярко-голубые, без зрачка и без белков. Как два куска бирюзы на коже.
