— Тебе в комнате ничего не нужно?
— Все свое ношу с собой! — гордо расправила моя собеседница правое плечо, так как зафиксированное левое не двигалось. — Разве что куртку надо взять, а то, если в Рейхарде еще может погода хорошая, в мире с академией мы точно дуба дадим!
— В смысле в Рейхарде погода хорошая? Там разве не такая же, как у нас?
— Не, там как приспичит. У нас может быть плюс двадцать, а в Рейхарде минус тридцать. А на следующий день у нас опять плюс двадцать, а в Рейхарде уже плюс тридцать! Особенно последнее время с погодой вообще непотребства. До переворота, говорят, постабильнее было.
Я задумалась, что еще ни разу в куртке, которую я обычно надевала при вылазках в середину миров, не сжарилась. Но, с другой стороны, я ни разу в ней и не замерзла. В общем, погода там стояла не буйная.
— Я тогда пойду Олега будить и захвачу наши куртки, — решила я, даже не собираясь слезать с метлы.
— Зачем? Еще кого-нибудь собьешь. Я сейчас лучше сама!
— Да что ты больная ходить будешь, — попыталась я отговорить Анжелу, но было уже поздно. Окрестности замка огласили пронзительным криком на непонятном местным жителям языке:
— Медведь! Подъем! Труба зовет!
Одно из окон тут же распахнулось, и оттуда выглянул взбешенный Олег, голый по пояс и скалящий клыки.
— Сколько раз повторять? Я не медведь!!! — заорал он, не уступая своей оппонентке в громкости.
— А какая разница? Собирайся, нам пора! И куртяшки наши не забудь захватить! Они у тебя в комнате!
Оборотень недовольно захлопнул окно, оставляя нас наедине, посреди двора, куда поочередно заглядывали слуги. Видя, что все в порядке, они уходили дальше по своим делам. Однако один все же уточнил, все в хорошо.
— Да, — ответила я и посоветовала, — вы не обращайте внимания, это они по- дружески.
— И вовсе мы не встречаемся! — заорала на меня Анжела, когда слуга скрылся за стенами замка.
— Ты понимаешь язык Лай-Шин? — скептически уточнил я, намекая, что она не права.
— У тебя все на лбу написано!
— А по-моему, у тебя мысли только этим и забиты.
Прервал нашу перебранку громкий стук входной двери, которую вообще держали открытой. Олег тут же вернул ее обратно, но с удовольствием стукнул бы еще раз.
— С добрым утром! — гаркнул он на нас, заставляя притихнуть. В руках он держал наши вещи, а на лбу читалось, что он очень зол. — Куда идти?
— По дорожке из желтых камней, мы выйдем прямо к конюшне, если я не ошибаюсь, — ответила я, пока чего-нибудь не ляпнула Анжела.
— Это там еще грядки с цветами? — деловито уточнила фея, видимо, успевшая обшарить весь королевский двор.
— Да, там клумбы.
— Какая разница! Надо же, дорожка из желтых кирпичей! Прямо как в сказке про изумрудный город! И замок изумрудный! И Тотошка у нас уже есть! — фея воодушевленно скосила глаза на Олега, вышагивая по желтым камням.
— А кто Элли? — поддержала я незначительную беседу, пока Олег снова не начал возмущаться, а Анжела не надумала орать.
— Это уже ясно! — неожиданно вклинился в беседу оборотень. — Главное, кто бабушка Элли, — и он очень косо посмотрел на фею, как прежде она на него.
— Бабушка? — не поняла я ничего. — Это уже «Красная Шапочка».
— Красная Шапочка бабушка Элли? — опешил Олег, не ожидая такого поворота сюжета.
— Дурак! — гаркнула на него Анжела, распугав мелких птичек, поющих в кронах
