А вот после этого вопроса с металлическими нотками, словно она его подчиненный, стало понятно, что её ласковый капитан изволит нешуточно серчать. И хоть не верилось, что может с ним поссориться, а очень было на это похоже.
И нет, чтоб ответить нормально, да только внутри возмутилась — сам-то неизвестно где пропадает! Потому и сказала насмешливо, само как-то вырвалось, думала, за шутку сойдёт:
— Ты меня ещё на цепь посади!
— А нужно?
Вот не думала, что до этого дойдёт. Да будь он чужим, уж ответила бы. Но это же её личный… и вообще — собственный капитан!
— Если как Настасью, так я не против, — фыркнула она. — Только со мной не пройдёт, сбегу же по-любому!
И взглянула в его глаза, мысленно умоляя: «Не надо!» А чего «не надо»? — самой бы понять. Ускользает мысль, не даётся.
Сколько длился этот взгляд, когда она тонула в нём как в омуте, сказать трудно.
Василий моргнул и её отпустило.
— Кушать пойдем, — сказала, быстро обходя скамейку и взбегая на крыльцо, — у меня готово всё, сейчас разогрею.
Услышала позади его шаги, вздохнула с облегчением.
— Знаешь, Марусь, — начал он, застыв на пороге, — если ты думаешь…
— Эй, капитан, — она оглянулась, оценив по достоинству его хмурую физиономию, и кивнула на стол. — Если тебя так уж сильно тянет поругаться, то я согласная. Но сначала накормлю, понятно?
Своего она добилась — на его лице обозначилась насмешливая улыбка:
— Вот так, значит?
— А по-другому с тобой нельзя, меня уже просветили.
— Кто, интересно? — пробормотал Савельев, но за стол сел. И даже хлеб нарезал, пока грелась еда.
Маруся и себе положила, но больше смотрела, с каким аппетитом ест Василий, кидая на неё странные взгляды. Не успел доесть, поставила перед ним кружку горячего чаю, а сама налила себе молока, да быстро сполоснула тарелки.
— Теперь можно? — Спросил капитан.
— Ругайся, — вздохнула Маруся. — Только ремнем меня нельзя.
— Почему это? — смешинки в глазах капитана придали ей бодрости.
— Дак не маленькая уже. Обижусь и сбегу.
— Это плохо, — согласился он, — ремнём не буду. Ты мне скажи, куда щеночка дела, не понравился?
— Видел же, — Маруся посмотрела жалобно, — подарка для Дары Руслановны не было, а все дарили, и только я ничего не придумала. А Найда как увидела Вадима Бероева, так ну к нему ластиться, да хвостом вилять…
— Расстроилась?
— Да не-е, попросила, коли будут щеночки, мне одного подарить. А сейчас-то не к спеху. Правда?
— Точно. Тем более, что дома тебе не сидится. Вот что ты сегодня такого делала, что мужу рассказать не хочешь?
Маруся прижала ладошки к горячим щекам:
— А разве ты уже муж?
— А разве нет? — хмыкнул он. — Или прошлую ночь уже забыла?
Теперь и шее стало горячо:
— Да разве забудешь такое! Только коса-то на месте. А её в день свадьбы отрезать положено.
Ей даже показалось, что разговором капитан наслаждается, вон как глаза блестят, а ругаться вроде как и
