там, где я хотела. Звуки транспорта усилились в бурном темпе, а затем превратились в
тишину и устойчивые удары распорных деталей моста, звучащих под колёсами.
«Разве мы уезжаем из Коронадо?»
«Да.»
«Мы забронировали самолет?» спросила я снова.
«Разве моя рука не доставляет тебе удовольствия?» Раздражение закипело в его
голосе.
«… Что?» спросила я, смущаясь.
«Ты занята улицей, а не тремя пальцами, трахающими тебя сейчас?»
«Я…?»
Он вытащил из меня пальцы и, дотронувшись до моего плеча, потащил с моего
места вниз на колени на пол. Я чувствовала, как он обошел вокруг, чтобы притянуть
меня поближе, и я поняла, что находилась между его ног. Звук его ремня, застежки-
молнии и брюк, слетающих с бедер, нарушили тишину.
«Иди сюда,» выдохнул он, придерживая мой затылок. «Соси.»
Несмотря на единственное грубое слово, его прикосновения были острожными,
когда я начала брать его в рот, будто он не был уверен, как совместить свою скрытую
потребность с действительностью нашей только что свершившейся свадьбы. Мы
говорили часами о том, что у нас будет в этот момент – мы были одиноки, а теперь
женаты и столкнулись с реальностью, которая может быть разной для нас – и эта
реальность наступила, поэтому я заметила, что Беннетт был немного в раздрае.
Мы говорили о том, что ничего не изменится: это просто два кольца, просто
клочок бумаги.
Мы говорили о том, что никогда не будем прекращать быть жесткими по
отношению друг к другу, и что наши чувства не ослабеют.
66
Мы пообещали, что в нашей спальне между нами двумя всегда может произойти
всё, что угодно. Мы поклялись, что никогда не будем сдерживаться или бояться
попросить того, в чем нуждались.
Но пока ласкала его длину губами и языком, я ощутила, что руки Беннетта были
сжаты на его бедрах, а не в моих волосах. Его бедра были крепко прижаты к сиденью,
вместо того, чтобы, выгибаясь, приподниматься навстречу моему рту.
Таким образом, я сделала первую вещь, что пришла мне на ум: с тихим сосущим
звуком я вытащила его член изо рта и откинулась назад на свои пятки.
Его дыхание выходило резкими порывами, но как только мы проехали шумную
дорогу, в машине наступила тишина.
Наконец, его голос повысился с тихого до грохочущего, которым он командовал:
«Что случилось?»
Что случилось? Такой прирученный Беннетт.
В этот момент я была зла, что не видела его лицо, но знала, что он понял меня,
после чего глубоко вздохнул и снова спросил, «Какого хуя ты остановилась?»
Вот оно.
«Ты знаешь, почему.»
Сильные руки сдвинули меня с пяток и усадили меня обратно, пока мой зад не
