И когда я начала кончать, меня не заботило, как это выглядело, что я была далеко не профессионалом и была по-детски наивной. Меня заботило только то, что его губы крепко прижимались к моей шее, а его руки настолько крепко сжимали меня, что единственным направлением, куда я могла двигаться, было только к нему.
“Готова?”- спросил Уилл в воскресенье вечером, проскальзывая в мою спальню и быстро целуя меня в щеку. Большая часть утра прошла в таком же духе: тайные поцелуи в пустом коридоре, торопливые взаимные тискания на кухне.
“Почти. Только упакую несколько вещей, которые мама передала мне с собой”. Почувствовав, как его крепкие руки обняли меня за талию, я прильнула к нему, растворяясь в нем. Я никогда не замечала, как часто Уилл прикасался ко мне до того, как мы не стали в этом ограничены. Ему всегда нужен был тактильный контакт – легкие прикосновения пальцев, скольжение руки по моему бедру, нежное подталкивание его плеча о мое – я привыкла к этому и чувствовала себя настолько комфортно, что больше не обращала на них никакого внимания. За эти выходные я ощутила всю полноту потери наших маленьких общих моментов и не могла ими насытиться. Я уже думала о том, как далеко нам надо было отъехать от этого дома, после чего я попросила бы его остановиться и утолить мою жажду на заднем сидении.
Убрав мой хвост, он стал осыпать поцелуями мою шею, останавливаясь прямо за моим ухом. Я услышала, как в его руке звякнули ключи, и почувствовала прикосновение холодного металла к своей едва оголившейся коже живота из-за задравшейся майки.
“Мне не следует этого делать”,- сказал он. “Думаю, Дженсен еще с обеда хочет поймать меня на месте преступления, и сказать по правде, мне пока жить не надоело”.
Его слова остудили мою кровь, и отойдя от него я потянулась к своей рубашке, которая лежала на той стороне кровати. “Звучит, очень в духе Дженсена”,- пробормотала я, пожимая плечами. Я знала, что для моего старшего брата, для Уилла, для меня самой и для всех членов моей семьи было бы странным узнать про наши отношения, но с самого утра я без устали проигрывала вчерашнее происшествие в гостевой комнате. Я так хотела спросить его при свете дня – ты, правда, хочешь быть только со мной? Потому как, наконец, я была готова пойти на этот шаг.
Я застегнула молнию сумки, и стала стаскивать ее с кровати.
Потянувшись через меня, он взялся за ручку. “Давай, я тебе помогу”.
Я чувствовала тепло его кожи, запах его шампуня. Когда он выпрямился, он не сделал и шага назад, не стал образовывать между нами никакого расстояния. Закрыв глаза, я почувствовала, как от его физической близости в комнате не осталось воздуха. Приподняв мой подбородок, он прижался ко мне своими губами медленным, неторопливым движением, и я подалась к нему, преследуя его поцелуй.
Он улыбнулся. “Давай я положу все это в машину, и можем отправляться в путь, хорошо?”
“Хорошо”.
Он провел пальцем по моей нижней губе. “Скоро мы будем дома”,- прошептал он. “И я не собираюсь к себе домой”.
“Хорошо”,- повторила я, чувствуя дрожь в коленках.
Он расплылся в широкой улыбке, а я с трудом держась на ногах, смотря на то, как он выходит из комнаты. Спустившись вниз, я застала свою сестру на кухне.
“Уезжаете?”- спросила Лив, обходя столешницу, чтобы обнять меня.
Я прижалась в ней и кивнула. “Уилл уже на улице?” Я выглянула в окно, но его не обнаружила. Мне было тревожно отправляться в путь и озвучить средь бела дня все, что было у меня на уме, но так он не сможет оставить мои слова без ответа.
“Думаю, он вернулся, чтобы попрощаться с Дженсом”,- сказала Лив, снова подходя к чаше с ягодами, которые она полоскала. “Вы вдвоем очень мило смотритесь”.
