не умер. “Я сделаю все как надо”,- прошептал я у ее шеи. “Просто дай мне почувствовать себя”.
Ханна дернулась подо мной, прижала меня к своему входу, и после того, как она закрыла глаза, я слегка подался вперед.
По ее шее разлился горячий румянец, а ее губы разомкнулись в сладком вздохе. Мне было волнительно наблюдать за тем, как она пыталась понять, что мы собирались делать - заниматься сексом. Она снова открыла глаза, и когда ее взгляд упал на мои губы, он стал мягче, моментально перейдя от безумного к спокойному. Пробежав пальцами по моей груди, она завела свои руки мне за шею и прошептала: “Привет”.
Этот взгляд, эта нежность в ее глазах помогли мне понять то, что происходило со мной впервые в жизни - я влюблялся.
“Привет”,- прошептал я, и, нагнувшись, поцеловал ее.
Это осознание вытянуло весь воздух из моих легких, и заставило меня углубить поцелуй, с мыслями о том, чувствовала ли она то, что мы занимались любовью, или она просто пробовала себя на моем языке, не понимая, что мой мир только что сорвался со своей программной орбиты.
Подняв голову, я подался бедрами вперед, желая ощутить мягкость ее тела, полностью прижатого ко мне. Я просто хотел оказаться внутри нее и остаться там навечно.
Пипец.
Приятный, горячий, полный пипееец.
Когда я стал проникать в нее глубже, она смотрела на меня, но, кажется, не видела моего лица. Ее серые глаза стали стеклянными, и каждый ее вдох сопровождался тихими звуками, идущими откуда-то изнутри. На ее лице промелькнула яркая вспышка боли. Я вошел в нее всего на несколько сантиметров, но она уже была такой тугой и такой чертовски приятной.
Я услышал собственный голос, звучавший откуда-то издалека: “Откройся мне, Слива. Двигайся со мной”. Ханна расслабилась, и подняла свои ноги выше, позволив мне проникнуть глубже, чем заставила нас обоих вымученно простонать. Она пробно подалась своими бедрами вперед, полностью помещая меня внутри себя, и от этого, вкупе с ощущением ее бедер, обернутых вокруг меня, из моей груди вырвался еще один громкий стон.
“Я не могу поверить, что мы это делаем”,- прошептала она.
“Я знаю”. Я поцеловал ее в скулу, в щеку, в уголок ее рта.
Она кивнула, приподнимаясь, бессознательно показывая мне своим телом, что ей нужно было, чтобы я двигался.
Я вышел из нее, устанавливая неспешный ритм, и теряясь в ощущениях ее теплоты. Я ускорял свои движения, с дикостью посасывая ее шею, становясь разгоряченным и безумным, затем замедлялся, порой останавливался, целуя ее глубже, и наслаждаясь тем, как ее руки блуждали по моей спине, моим рукам, моему лицу.
“Ты в порядке?”- спросил я, снова переходя на медленный ритм. “Не слишком больно?”
“Все хорошо”,- прошептала она, и повернулась к моей руке, когда я убирал с ее лица влажные от пота волосы.
“Ты выглядишь охренительно идеальной подо мной”.
Я хотел развить в ней эту потребность – испытать оргазм со мной, взорвавшись как бомба. Когда я увеличивал скорость, она начинала дрожать, и тихо ворчала от досады, когда я замедлял ход. Но я знал, что она доверяла мне, и хотел показать ей, что секс может быть приятным, если заниматься им без спешки, неторопливо предаваясь этому занятию часами.
Я целовал ее, посасывал ее язык, крадя своими губами все ее звуки, и проглатывая их словно жадный хренов придурок. Я обожал ее хриплые стоны, то, как часто она говорила слово пожалуйста, и что она позволяла мне управлять тем, что мы делали. Реальность ее, умоляющей и взмокшей, разъела мое спокойствие и я сменил темп с лениво – неторопливого на быстрый и жадный. Она отвечала мне равносильными движениями своих бедер, толкаясь в меня, и я знал, что на этот раз она была близка, поэтому я не мог ни сбавить обороты, ни замедлиться.
“Тебе приятно?”- с трудом выдавил я, зарываясь своим лицом в ее шею.
