После такого впору не радоваться победам, а запивать горечь поражения.
Но больше всего его бесило, что он поверил в гибель Сильвары. Как же, Герои ведь такие ограниченные и прямолинейные, они не способны на подобное коварство. Любую их придумку всегда можно просчитать… Не просчитал, ошибся.
Даже если всё произошло случайно и Ястреб ничего такого заранее не планировала и всего лишь воспользовалась подвернувшейся возможностью, это никак не оправдывало самого Лиграна. Теперь вот приходится расплачиваться за собственную доверчивость.
Древо, да если бы не Марик, дело было бы совсем швах! У Железного Песка до сих пор стояла перед глазами картина, как тот с непонятным выражением на лице предлагает себя на роль Героя. Сам, по доброй воле, из одного лишь желания служить своему лорду. Прекрасно зная, какую цену придётся заплатить за могущество, чего лишиться. Железный Песок от неожиданности даже отговаривать его начал, напомнил про то, сколь много людей гибнет, не вынеся перерождения, однако Лерой стоял на своём. И таки добился своего.
Сам сходил – даже несмотря на раны – за очищенным от примесей праймом, немалый запас которого находился в соседнем зале. Показал Лиграну объёмную склянку, полную источающей голубой свет жидкости, поболтал и залпом опрокинул в рот. Словно пил не смертельный для многих яд, а крепкий самогон доктских горцев. Затем постоял пару мгновений, прислушиваясь к чему-то внутри, с каким-то испугом глянул на Железного Песка и… издав душераздирающий хрип, свалился на пол. Где и забился в припадке.
Честно говоря, в тот момент Лигран решил, что на этом в истории его самого верного бойца можно поставить точку. Уж больно жутко тот выглядел: весь синюшный, глаза закатились, изо рта пена идёт, руки-ноги по камням молотят, под повязкой на ране словно жуки бегают. А какие вопли он периодически издавал… Такое даже в пыточной не услышишь. На эти крики половина солдат сбежалась: решили, что их с Мариком демоны за грань утащить пытаются. Когда же Лероя увидели, замерли, точно бараны, да так до самого конца молча и простояли. Лишь один попытался бормотать что-то про яд, но поймав взгляд Лиграна, быстро заткнулся…
Вся эта жуть продолжалась около получаса. Как Лерой её выдержал, до сих пор непонятно, но ведь выдержал. И мало того, едва припадок закончился, быстро пришёл в сознание и самостоятельно встал. Отмахнулся от помощи товарищей, как-то неуверенно повёл плечами и, покачнувшись, с целеустремлённостью боевого кабана во время атаки двинул к стойке с талантами.
– Марик, ты как? – спросил Лигран, в некотором обалдении. – И чего там хочешь…
– Проклятье, мне всегда нравились Ведьмаки, – невпопад ответил тот и сграбастал самую невзрачную на вид призму.
После чего медленно развернулся и вразвалочку направился к Лиграну. Не доходя шага, припал на одно колено, протянул руку и рявкнул:
– Прими это как символ моей службы, мой лорд! В конце концов, именно с неё всё и началось.
Лигран немного заторможено протянул ладонь, и Марик вложил в неё сморщенный кусочек свинца на цепочке. Та самая пуля, от которой Лерой спас своего будущего лорда и которую заботливо хранил до сего дня. Его каталист.
– Служи – верно, умри – достойно! – вырвалась у Лиграна читанная когда-то фраза.
И пусть она пафосно звучала, однако была удивительно к месту. Во всяком случае, солдатам и самому Марику явно понравилось. Мнение же Железного Песка не имело ровным счётом никакого значения…
