— Ваша задача, — повторил я, — благополучно быть доставленными в эту звездную крепость. Никакой агрессии! Смирные, напуганные, ничего вроде бы не понимаете, но ко всему присматривайтесь и все запоминайте.
Он поинтересовался с сомнением:
— А как будем выбираться из плена?
— Просто ждите, — велел я. — Я буду с вами, это главное.
Как будто неслышный гром грянул, а молния осветила их лица. Норберт тоже вздрогнул.
— Ваше величество?
Я ответил с надлежащей надменностью в голосе:
— Король не водит лично армии, но может вести отряд. А здесь будет именно отряд лучших из лучших. Вы согласны, что лучшие — это вы?
Они неуверенно заулыбались, все еще чувствуя себя малость не в себе, оставив в шалашах все оружие, включая ножи для разрезки мяса.
Норберт поднял голову, небо еще голубое, но ощутимо синеет, скоро на западе появится багровое зарево.
— Ваше величество…
— Выдвигайтесь, — разрешил я. — Я догоню вас. Попрощаюсь с… теми, кто остается.
Он кивнул, сказал словно бы невзначай:
— Да-да, может быть, все мы видимся в последний раз. Граф Альбрехт и Боудеррия уже попрощались со всеми в лагере и поехали в Тоуды. Заодно выгонят последних крестьян.
Я спросил после неловкой паузы:
— Они… тоже напросились?
— Естественно, — ответил он с подчеркнутым удивлением. — Боудеррия — женщина, а это значит, кем угодно прикинется, а граф Альбрехт от вас набрался всяких хитростей.
— Боудеррия, — уточнил я, — своих головорезов взяла?
— Да, — ответил он, — но я проследил, все оставили оружие. Морган и Келлер даже обыскали на всякий случай. Их оружие вон там, отдельно.
Я оглянулся.
— Да-а, хорошая кучка. На целую армию.
Подошел сэр Кенговейн, очень живописный в крестьянских одеждах, которые напялил на себе в три ряда, процедил сквозь зубы с мрачной яростью:
— Держитесь, твари… Теперь заплатите за сэра Вле-геда и сэра Радекса…
Барон Келляве сказал строго:
— На моих глазах погибла сотня доблестных рыцарей, так что все мы за что-то да мстим.
Они оглянулись, зачуяв мое приближение, я кивнул издали.
— Вольно-вольно. В любом случае мы весьма не оставим на переданной нам Господом в управление и во владение земле ни одного иностранного филиго-на. Кто с мечом к нам, тот от меча и. Кто без меча… да какая нам разница? Лорд Робер?
— Готов, — ответил Робер суровым голосом. — Отряд уже.
— Гранаты?
— У каждого по две. Все собрали, что маги успели сделать.
— Ого, — сказал я, — не слишком? Не одни рветесь в бой.
Он пояснил с одобрением:
— Вы наладили, ваше величество! Наладили. Не знаю, что вы за политик, но управлять умеете. Я бы вас поставил надзирать даже за каменоломней.
— Почему именно каменоломней?
— Там труднее всего, — заверил он. — Приходилось, знаю.
— Кандалы не натирали? — спросил я сочувствующе. — То-то у вас лицо.
— Что, — спросил он с недоверием, — заметно?.. Я никому не рассказывал! Было такое, выкуп не внесли вовремя, вот и отправили камень ломать. Три месяца там пробыл.
— Слабых на камень не пошлют, — утешил я. — Значит, вы настоящий лев! Или бык. В общем, что-то рыкающее и грозное.
Из хижины неподалеку вышел отец Дитрих в сопровождении молодого монаха. Тот почтительно поддерживает его под локоть, но, как я увидел с жалостью, и страхует, чтобы великий инквизитор и прелат не запнулся по дороге.
Я сказал громко:
— К нам вторглись хищные животные!.. У них есть язык, как есть он у всех тварей, но у них нет Бога, нет веры, нет высоких идеалов, а что мы без
