Я махнул рукой.
— Он не заинтересован в нашей и вашей гибели! За свое самопожертвование попадете в рай, а так вот за долгую жизнь мало ли чего натворите… Так что насчет должка можно оспорить.
Сэр Келляве, в страшно изрубленных доспехах, голова, одежда, даже сапоги в крови, смотрел в непонимании то на свои руки, то на меня.
— Сэр Ричард?.. — провозгласил он. — А вы почему здесь?.. Нам обещали место в раю. Но если вы тут, то какой это рай?
— Разве я вам такое обещал? — спросил я с достоинством. — Никуда от моего деспотизма и ужасающего гнета не деться. Все только начинается, сэр Келляве!.. Вот теперь-то развернемся во всю исполинскую дурь!
Появился Волсингейн, опасливо заглянул в титаническую шахту с настолько плотно утрамбованными стенами, что блестят, как выложенные зеркалами.
— А оно, — спросил он подрагивающим голосом, — не вылезет?
Я покачал головой.
— Будет продавливаться до конца. Там настоящий ад расплавленного металла. Багровой Звезде нипочем, будет погружаться и погружаться.
Он вскрикнул устрашенно:
— Докуда?
— Звездный жар ядра земли, — ответил я, — сперва нагреет, потом расплавит.
Он прошептал:
— А если нет?
Я ответил со вздохом:
— Что ж, Багровая Звезда будет ждать в том кипящем океане из металла хоть миллионы лет, пока кто-то не вызовет обратно.
Он покачал головой.
— Не поверю, — проговорил он с нервным смешком, — что не придумаете, как вызвать и заставить повиноваться!
Я засмеялся остроумной и так льстящей моему императорскому самолюбию шутке.
— Зачем?.. У меня другие заботы. Столько проблем… А еще Герману Третьему приспичило, чтобы все бросил и примчался на зов…
Кончики пальцев словно сами по себе поскребли середину ладони, где едва слышно пульсирует нечто, напоминая о себе и ожидая команды.
