отделилось и взмыло в воздух несколько керамических плиток. Крутой вираж – и мы врезались в припаркованный возле дома спортивный автомобиль. Тот, конечно, перевернулся, но зато столкновения с ковыляющей ни шатко ни валко мумией удалось избежать.
– Ну силен этот забинтованный! – восхитился Кен.
– Да нет, – спокойно возразила Минди, занимаясь отделкой розовых ногтей. – Убить его проще простого – обыкновенной палкой.
– Почему же мы в объезд пустились?
– А у него оболочка ядовитая, – грустно так промолвила Джесс. – Это, видите ли, бывший водитель грузовика, по имени Билли-Боб Джонс, он из Южной Каролины. Сшиб однажды мумию, оболочка перескочила на него. Она-то как раз и заставляет его убивать.
– Выходит, сбей мы Билли-Боба – эта… оболочка перепрыгнет на кого-нибудь из нас?
– Именно так, вы все правильно поняли!
Кен пробурчал:
– Почему бы ее не уничтожить?
Вот уж подлинно – "к беде неопытность ведет"!
– Сначала попробуй ее стянуть, а для этого придется убить. Вот Билли-Боба и держат взаперти.
– А-а-а… – растерянно протянул Кен.
Понемногу до курсантов, кажется, доходит: в Главной тюрьме не одни монстры, есть и жертвы. Нам доводилось встречать даже демонов в бегах – искали политического убежища в психушке. Этот безумный, безумный… – сколько раз там в названии фильма "безумный", вы не помните? – мир… Но разве в наш век можно отвлекаться на искусство? Тут как тут перед нами на дороге сомулоид. Ну пальнули в него ракетой – надо же расчистить путь. Дальше попалась парочка – устроились за живой изгородью. Один – рослый такой, мускулистый мужчина, роскошные усы и бакенбарды, кричащий клетчато-зеленый пиджак и самый большой пистолет, какой я когда-либо видел. Другой – стройный, элегантный блондин, в белоснежном лабораторном халате и с механической рукой робота.
– Чтоб тебе фризануться, подонок! – прорычал усато-бакенбардный и выстрелил три раза подряд.
– Подавись фотонами, дельфиец! – не остался в долгу его интеллигентный соперник.
Из механической руки выросла пика, но толку от нее вышло чуть – слегка порвала пиджак вояки да проткнула ему жестянку с пивом.
Миг – и мы завернули за угол, оставив позади колоритных дуэлянтов.
– Черт возьми, это еще кто такие? – воскликнула пораженная Тина Бланко.
Я вздохнул.
– Долгая история… Как-нибудь расскажу на досуге.
Чем ближе к тюрьме, тем меньше целых домов, – в основном дымящиеся развалины. Мы мчались теперь под открытым небом; кругом ни души… Внезапно на крышу фургона с тяжелым стуком что-то шмякнулось и принялось царапаться в окно, раздирая сверхпрочное стекло длиннющими когтями. Так, Джордж занят, – я сам нажал на кнопку. Багажник загудел, отделился от крыши – и унес с собой изумленную гарпию. К тому времени как она грохнулась оземь, мы уже были таковы. Черт! Прыжки на крышу – второй старейший и самый распространенный трюк из описанных в стабильном учебнике… дай Бог память… какого года…
Местность, по которой мы проезжали… Нет, мой бедный слог бессилен описать "последний час кровавой битвы"… "О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?" Всюду валялись окровавленные куски тел. Немного утешало лишь, что кровь большей частью черная, зеленая или желтая, а расчлененные омерзительные тела уж никак не человеческие. Охрана Бюро собрала кровавую дань. Но где гарантия, что части туловищ каким-то образом не отыщут друг друга и не воссоединятся? Пустят корни – вырастут новые бужумы… Танки с бомбардировщиками всего лишь помогают выиграть время.
Ренолт снизил скорость и стал осторожно маневрировать среди развалин
