А скоро уже ночь.
— А что помешает этим тварям перевернуть наши лодки и растерзать нас поодиночке в воде?
— Ты прав, — сказала Джанела. — Ночь лучше переждать здесь, на берегу. Я могу сотворить колдовство, которое будет отгонять их ночью, и подготовлюсь к большому заклинанию, которое защитит нас завтра.
Послышался испуганный ропот. Все мы ощущали себя в относительной безопасности посреди этих страшных земель, только оказавшись на борту корабля. Но Джанела и Келе были правы. По крайней мере на берегу мы не будем ощущать себя абсолютно беспомощными, как в воде. Все мы были вооружены, а у некоторых в котомках обнаружились и кое-какие продукты.
Наши товарищи на кораблях видели происшедшее. Сигнальщик с берега передал на корабли сообщение Келе о наших намерениях. Она приказала всю ночь держать в карауле часовых и не гасить факела, хотя никто из нас и не думал, что крокодилы смогут забраться на суда, даже на «Ибис», с его сравнительно низкими бортами. По настоянию Джанелы Келе просигнализировала, чтобы после наступления темноты никого не принимали на борт, пусть оборотень даже будет в образе самой Келе.
— Может быть, я и перестраховалась, — сказала Джанела, — но если мы приняли версию оборотней, то они запросто могут принять образ любого из нас, а не только чудовищного крокодила. И тогда мы решили принять эту меру предосторожности.
Мы принялись за работу, разделившись на группы, заготавливая дрова для костров. Я боялся, что до утра у нас дров не хватит, но Джанела сказала, что уж на этот счет можно не беспокоиться. Она порылась в запасах своей сумки, с которой никогда на расставалась, и отыскала кусок деревяшки. Достав два зеркальца, она наставила их друг на друга и, поместив в центре деревяшку, получила взаимоусиливающие отражения. Затем проговорила заклинание и приказала Пипу разрезать деревяшку на куски кинжалом.
Отделив щепки одну от другой, она произнесла еще одно заклинание, и щепки в мгновение ока вытянулись в длинные одинаковые бревна. Она дважды повторила заклинание, и у нас стало столько дров, что мы могли бы спалить какой-нибудь город.
Мы разложили четыре костра на расстоянии пятьдесят футов один от другого в том месте, где начинался кустарник, и как можно дальше от воды. Мы сожгли останки разорванного Керама и помолились за двух других погибших моряков, надеясь, что их душам не придется вечно скитаться по этим враждебным землям.
Никто из нас не хотел спать, и лишь немногие проголодались. Квотерволз предложил мне кусок вяленого мяса, и я принялся жевать, совершенно не ощущая вкуса. Он тихо сообщил мне о своей уверенности в том, что эти крокодилы на самом деле являются оборотнями, местными колдунами, продавшими свои души демонам в обмен на способность менять облик, поскольку ему не приходилось слышать, чтобы крокодил подряд убивал несколько жертв без остановки. Они всегда, поймав жертву, погружаются в воду, ждут, пока мясо начнет протухать, съедают его, а затем, через несколько дней, когда проголодаются, отправляются на поиски следующей жертвы.
Я отозвал Митрайка в сторону и поблагодарил его за проявленное мужество, когда первый крокодил выскочил на берег. Он подозрительно глянул на меня, затем благодарно кивнул и сказал:
— Но вообще-то я здесь не для того, чтобы умирать. Во всяком случае, не таким способом.
Я счел его высказывание странным, но ничего не сказал. Джанела готовилась к следующему заклинанию. Она тоже отвела меня в сторону.
— Я не знаю, подействует ли оно, поскольку мне неведомы законы, которым подчиняются эти твари, или люди, или кто там они есть. Но, может быть, сам процесс произнесения заклинания хоть чем-то успокоит наших.
— А что же утром? — поинтересовался я. — Вдруг и при свете дня у нас появятся проблемы с тем, как оказаться на кораблях?
— Ну нет. Уж об этом я позабочусь. Я могу сотворить заклинание, обращенное к божеству солнца, а против его помощи ничто на земле не устоит.
Я облегченно вздохнул, но тут же снова напрягся, когда она добавила:
