— Мы уже слишком далеко, — сказал он. — Завтра подъедем к городу. Все равно, к тому времени, когда ты меня довезешь до дому, мне будет достаточно хорошо, чтобы выехать опять, так что уж лучше продолжим.
— У тебя есть все основания отказаться: в нашем контракте не оговорено, чтобы ты работал с тремя дырками от пуль в разных частях тела.
— Кроме шуток? Понимаешь, мы уже почти приехали. Я не знаю, есть в Башне диализайт или его там нет, но поворачивать обратно теперь не собираюсь. Кроме того, если этой дамочке так сильно хотелось тебя остановить, что-то там все-таки есть!
— Мне кажется, у нее были причины скорее личного характера.
— Ерунда! Самому мне не приходилось сталкиваться с любимыми сторожевыми псами Сольвея, но их здесь хорошо знают, и известно, что Сольвей подбирает их не для того, чтобы они теряли голову из-за каких-то там личных причин. Можешь думать, что здесь что-нибудь личное, но я-то считаю, что в Башне Пяти что-то есть и они никак не хотят, чтобы ты это «что-то» увидел.
Таким образом, поездка продолжалась. Большую часть времени Добрин спал, но чувствовал он себя явно неважно, поэтому, когда через сто километров после спуска они доехали до лишенного растительности каменистого участка, где на поверхность выходили горные породы, решено было сделать привал. Рикард быстро собрал домик, затем сменил повязки на ранах Добрина.
Не появилось никаких следов инфекции, раны не кровоточили и не особенно беспокоили Добрина, но было ясно, что, не имея должного ухода, он в течение ближайших дней будет в значительной степени нетрудоспособен.
Каменистый участок, где они остановились, был удобен для лагеря, но главным, по мнению Добрина, было то, что отсюда просматривалось направление, откуда они ехали. Во время всего пути по этой плоской безлесной равнине, с той довольно высокой точки обзора, которую предоставлял флоутер, они не заметили ни малейших признаков какого-либо сопровождения. Но если Закроян, несмотря ни на что, не отставала так долго, могли обнаружиться и другие преследователи.
Когда край солнца коснулся горизонта, тишину разорвал леденящий душу вой.
— Кэрон, — пояснил Добрин.
— Кто это?
— Хищник. Охотится в одиночку и загоняет добычу до смерти. Размером с человека, но вдвое его кровожаднее. По- видимому, он учуял мою кровь на склоне и всю дорогу бежал по следу.
— Для этого ему пришлось бы бежать с жуткой скоростью.
— Он может. Гибкий хребет, длинные ноги: пробежать целый день со скоростью шестьдесят километров в час для него ничего не стоит, не говоря уже о бросках на короткие расстояния. Они охотятся на лоперов и боверов. Мы за весь день не встретили ни одного — значит, он голодный.
— Ты когда-нибудь их видел?
— Когда был здесь прошлый раз. Я тогда еще не знал, что это такое, но в экспедиции был зоолог. — Кэрон завыл снова. — Мы как раз проезжали мимо стада боверов, таких высоких, с рогами, не знаю, как они правильно называются, и вдруг все они понеслись с той же скоростью, что и наши машины. Потом как из-под земли появилась эта тварь и схватила отставшего теленка. Мгновение — и все было кончено. — Вой приблизился. — Да, точно голодный.
— Если он охотится в одиночку — ничего страшного. — Рикард на всякий случай убедился, что с пистолетом все в порядке.
— Надо думать, если ты так стреляешь. Нет, он будет один. У них у каждого своя территория, днем охотятся, а ночью возвращаются в логово. Если он все еще рыщет, то логово где-то недалеко: километров десять — двадцать.
— Будем надеяться, что оно не под нами.
— Может статься и такое.
Рикард занялся ужином, временами его отвлекали все приближавшиеся завывания кэрона.
— Они всегда так орут? — спросил он, не выдержав.
— Я о них почти ничего не знаю.
— А тот, которого ты видел в прошлый раз? Он выл?
— Перед тем как схватил теленка, потом — нет.
Солнце полностью скрылось за горизонтом, но света все еще было достаточно, и, когда кэрон опять подал голос, они различили в степи двигавшуюся в их направлении маленькую точку. Приближалась она с невероятной скоростью.
Не упуская ее из виду, они быстро доели свой ужин. Кэрон явно направлялся к лагерю. Рикард зачарованно следил за его стремительным, грациозным галопом.
