— Мы не знакомы, — произнес он в качестве своеобразного приветствия, — но, если я не ошибаюсь, несколько раз встречались в помещениях архивов станции?
— Совершенно верно, — сдержанно ответил незнакомец. Он не ответил на улыбку Рикарда, но выражение его лица не выказывало никаких признаков недовольства внезапным вторжением.
— Вы не будете возражать, если я присяду за ваш столик? — спросил Рикард. — Ужасно надоело обедать одному.
— Разумеется, нет, — вставая, ответил незнакомец. Будучи того же роста, что и Рикард, он отличался
гораздо более мощным телосложением. Гостеприимно кивнув на пустой стул, он произнес: «Садитесь, пожалуйста». Несмотря на безукоризненную вежливость слов и интонаций незнакомца, в его поведении ощущалась едва заметная внутренняя напряженность, уже замеченная Рикардом раньше.
— Я вам действительно не помешаю?
— Нисколько. Меня зовут Леонид Польский.
— Рикард Брет, — слегка наклонив голову, представился Рикард.
Как только он уселся, на небольшом мониторе стола загорелось изображение меню. Рикард сделал заказ, вложил в щель кредитную карточку, и монитор погас. Сразу после этого задвижка, прикрывавшая отверстие на поверхности стола, отодвинулась в сторону, и по направлению к Рикарду скользнул небольшой поднос с сандвичем и кувшином пива.
— Вы, должно быть, недавно на станции? — спросил Польский. Держался он вполне дружелюбно, но Рикарда не покидало ощущение, что его собеседник чем-то озабочен.
— Я здесь всего третий день, — признался Рикард. Он наполнил пивом свой стакан и вопросительно взглянул на стакан Польского.
— Нет, благодарю вас, — ответил тот. — Что привело вас в это забытое Богом и людьми место?
— Я пытаюсь отыскать своего отца. У меня нет никаких сомнений, что, прибыв сюда одиннадцать лет назад, он вскоре отправился на поверхность планеты. Однако директор станции не дает мне разрешения спуститься на планету и убедиться в этом самому.
— Странно. Он сказал почему?
— Нет — и это меня бесит больше всего. Прежде чем добраться сюда, я обыскал чуть ли не все планеты Федерации. Сейчас же, когда есть все основания думать, что цель моих поисков находится внизу, на поверхности Колтри, — я ничего не могу поделать!
— Понимаю ваше негодование.
— Еще бы! Сольвей сказал, что у меня нет соответствующих разрешений, после чего отказался сообщить, что это за разрешения и где их можно получить! Быть может, вы что-нибудь об этом знаете?
— Сожалею, — с мягкой улыбкой ответил Польский. — Я сам здесь всего девятый день.
— И вы собираетесь здесь работать?
— Сожалею, но я не могу обсуждать эту тему, — ответил Польский. Он достал из бокового кармана бумажник, открыл его и показал Рикарду значок офицера федеральной полиции. Он имел звание полковника, специальная эмблема указывала, что Польский является инспектором по особо важным делам.
— Забудьте о моем вопросе, — сказал Рикард. — Но готов держать пари, что директор не имел никакого права поступать со мной так, как поступил.
Убрав бумажник, Польский заметил:
— Лично у меня никаких проблем с ним не возникло.
На какое-то время Рикард сосредоточил внимание на своем сандвиче. Затем, взглянув Польскому в лицо, он спросил:
— Если это не является служебной тайной, можете вы что-нибудь сказать о разрешениях, о которых говорил Сольвей?
— Я действительно ничего об этом не знаю.
— Я просто подумал, что, будучи офицером полиции… Ладно, я попытаюсь что-нибудь придумать.
— Прошу извинить мое любопытство, — осторожно спросил Польский, — но не состоите ли вы, случайно, в родстве с Арином Бретом?
Внутренне напрягшись, Рикард отложил в сторону сандвич:
— Это мой отец. Вы тоже его ищете?
— Нет, — с той же мягкой улыбкой ответил Польский. — Просто я изучал в Академии биографию вашего отца.
— Мой отец прекратил активную деятельность тридцать лет назад.
