говорите. Красив был, дьявол, ничего не скажешь!
— Понятно. А как вы сюда попали, Арин Брет?
Отшельник, похоже, был намного старше, чем казалось на первый взгляд. Он довольно улыбнулся, явно польщенный тем, что его утверждение приняли на веру.
— О, это очень интересная история, — начал он, — мы со стариком Седом Блейкли были компаньонами.
— Понятно. А кто такой Сед Блейкли?
— Как я уже сказал, он был моим компаньоном. Тот самый, высокий. И очень умный к тому же. Он меня обманул.
— Мне очень неприятно это слышать. Где это случилось?
— Позади того места, где тассы, — несколько туманно ответил старик, лицо его приняло мрачное, угрюмое выражение. — И теперь я в ловушке. В ловушке навсегда.
— Простите, я вас не понял.
— О, вы не знаете Седа Блейкли, он хотел получить все. Поэтому он заставил меня туда войти, пройти мимо этих ужасных тварей, передать все ему, а потом, вместо того чтобы помочь выбраться, он меня бросил и ушел.
— Это было подло с его стороны.
— О, вы это правильно сказали. И все это — чистая правда.
— Я вам верю, — сказал Рикард, ничего не понявший из маловразумительного рассказа отшельника.
— И правильно делаете. Хотите посмотреть мои шкуры?
— Конечно.
Отшельник был безумен. Но от него можно было попытаться узнать что-то полезное, независимо оттого, искренне ли он верил, что был Арином Бретом, или же притворялся.
Отшельник провел его в свое убогое жилище и дальше — в комнату, забитую шкурами.
— Знаете, — сказал он, — есть места, где люди с деньгами дадут хорошую цену за настоящие кожу и мех, потому только, что они настоящие.
— Да у вас тут, можно сказать, целое сокровище! — До этого Рикард как-то не подумал о черном рынке мехов. Каждая из этих шкур, соответствующим образом выделанная, стоила бы несколько тысяч монет.
— Не сокровище, — ответил отшельник, — просто шкуры. Как вы меня нашли?
— Я знаю вашего старого друга Абена Арсхауда.
— Ах да, Абен! Я посылаю ему письма время от времени.
— Я и не знал, что здесь у вас есть почтовое сообщение.
Старый анахорет зашелся смехом и смеялся так долго, что Рикард испугался, не начался ли у него припадок.
— Здесь нет почтового сообщения, — с трудом отдышавшись, сказал он. — Никакая сила, никто, — он вдруг совершенно успокоился и теперь выглядел почти нормальным, — ничто не сможет пробраться мимо этих ужасных тварей.
— Как тогда вы посылаете письма? — Рикард почувствовал неожиданную перемену настроения собеседника.
— Иногда мимо проезжают фермеры. Они берут письма, если в придачу дать несколько шкур для продажи в городе.
— Если хотите, я тоже могу передать письмо.
— В самом деле? А сколько шкур вы за это хотите?
— Ни одной. Я рад сделать это для вас, потому что вы — Арин Брет.
— Очень любезно с вашей стороны. Одну минутку. Сейчас принесу.
Отшельник вышел из комнаты, а Рикард стал с любопытством перебирать высушенные, пахучие шкуры. Теперь, узнав их настоящую цену, он смотрел на них совсем другими глазами. Шкуры были разного размера: некоторые с ладонь длиной, другие — больше метра. Они различались по качеству меха и по окраске: некоторые были однородно коричневыми, на других были разного цвета полосы и пятна, от кремового до рыжевато-желтого, черного и даже темно-бордового. Судя по их обилию, в прибрежных зарослях водилось множество диких зверей.
Отшельник что-то очень уж долго разыскивал письмо, и Рикард вышел узнать, в чем там дело. Старик неподвижно сидел на своей кровати. Зажав в одной руке позабытый, видимо, листок бумаги, он пристально вглядывался во что-то лежавшее на ладони второй руки.
— Арин? — негромко позвал Рикард. Ответа не последовало. Рикард сделал несколько шагов по направлению к нему. — Арин? Вы в порядке?
Отшельник не шевельнулся. Опасаясь, что с ним случился удар, Рикард подошел вплотную, но, прежде чем прикоснуться
