их засасывать, стоило им только на миг остановиться...
Кажется, никогда за все предыдущие дни им не было так тяжко. Ростик, например, всерьез стал думать, что можно как бы случайно опустить автомат, нажать на затвор, потом как бы ненароком найти спуск... Вот только тогда его товарищам придется вести еще и его лошадь, тащить его пожитки, может быть, даже везти его тело. Они его не бросят, они ни за что не захотят его бросить. А значит, это будет выход лишь для него одного.
Стой, почти закричал он про себя, о чем это я думаю?! Это же... Таких даже слов нет, о чем я думаю. И он перестал думать вообще. А очнулся, когда вдруг впереди заорал Пестель:
– Эй! Эгей, смотрите, мы пришли!.. - Он орал и, кажется, даже пытался подпрыгнуть, как сумасшедший.
Ростик поднял голову, вытер пот, ничего не увидел. Он уже собирался сказать, что у Пестеля галлюцинации, и вдруг...
Это были камни, нормальные, черные камни, которые, как скалы на берегу моря, прорывали сочную зелень болота и поднимались на полметра. Нет, на метр. Но поднимались не просто так, а поднимали всю землю, словно выстраивали ее заново, словно были той опорой, на которой держалась твердая почва Полдневья.
– Не останавливаться, - захрипел старшина. - Вперед!
До камней осталось метров пятьсот. Ох и какими же тяжелыми эти метры показались всем, даже лошадям. Но они их все-таки прошли... Прошли и повалились на сухую, шуршащую поверхность, словно никогда не видели ничего красивее этого старинного, может быть, миллионнолетнего галечника.
Ростик полежал, приходя в себя, перевернулся на спину, посмотрел в низкое небо. Пестель проговорил:
– Тут когда-то море было. Только оно заболотилось, вот и получилось...
– Что бы ни получилось, а я рад, что это кончилось, - высказался старшина.
Потом эйфория прошла. Они поднялись, попытались счистить грязь. Вдруг старшина вздрогнул, поднял голову, провел воспаленным взглядом по дали, оставшейся позади.
– А эти... Километров десять, и то если очень захочется соврать, - признал он.
– Теперь они могут и отстать, - подсказал Пестель. - Просто потому, что тут не их среда, ноги они будут ранить или еще что-нибудь...
Ростик набрал воздух в легкие, попытался сосредоточиться, несмотря на усталость... Может, благодаря ей, это было нетрудно.
– Не отстанут, - твердо сказал он.
– Почем знаешь? - спросил старшина.
– Они не хуже нашего представляют, где кончается болото, если бы хотели нас просто шугануть...
Это рациональное объяснение вполне подошло.
– Пожалуй, - согласился Квадратный. - Тогда по коням. Отойдем от болота, пока светло.
Они тащились и после того, когда светло уже не было. Они даже не особенно понукали лошадей, те просто переставляли ноги, очевидно радуясь, что не хлюпает под копытами и нет этой удерживающей ногу на каждом шаге трясины. Потом все-таки и они идти уже не могли.
Сели, разбили лагерь. Даже ухитрились помыться в соседнем ручейке. Но поспать не получилось. Стоило смежить веки, как в голове начинала биться мысль - остановятся неизвестные преследователи у кромки болота или Ростик прав - пойдут дальше?
Поутру, когда уже и солнце стало припекать в полную силу, все стало понятно. Пылевое облако, как ранее туча всякой пернатой живности, повисло в небе, и совсем рядышком.
– Они уже на твердой земле, - сказал Ростик, передавая бинокль старшине. - И продолжают преследование.
Квадратный измерил расстояние.
– Километров семь. - Он посмотрел на лошадей, те стояли понуро, слишком понуро для хорошей гонки. - Ну, ладно, как бы там ни было... а им нужно еще доказать, что они не уступают нам в резвости на камнях.
К полудню они доказали. Пылевое облако висело уже в пяти километрах. Пожалуй, если бы не эта
