Кажется, у англичан есть выражение «ехать верхом на тигре».
Передвигаться у Тигра в лапах – удовольствие не большее. Даже если Тигр разнообразия ради принял облик интеллигентного молодого человека.
Еще мгновение назад мы были в альпийском ресторане среди двух сотен ведьм, совокупный возраст которых, пожалуй, был под сотню тысяч лет.
А теперь Тигр взял меня за воротник – и мы оказались в клубящемся сером мареве. Это было похоже на пену из мыльных пузырей, слабо подсвеченную неярким белым светом. Вокруг нас пузыри расступались, под ногами пружинили, приближение руки заставляло их отступать.
– Что это? – спросил я. Тигр по-прежнему держал меня за воротник на вытянутой руке. – И не будешь ли ты так любезен меня отпустить?
– Это пространство между слоями Сумрака, – ответил Тигр. – Это отголоски эмоций и эхо чувств. Это все, что когда-либо было в мире. Писк первой мышки, пойманной первым котом. Мяуканье кота, пригревшегося на коленях женщины. Крик роженицы, ощутившей, что ее сын станет злодеем. Плач преступника в ночь перед казнью. Все звуки мира. Все краски мира. Все чувства мира.
– Спасибо, очень поэтично, – сказал я. – А…
– Если я тебя отпущу, ты распадешься на… – Тигр подумал. – На пузырьки.
– А Завулон говорил, что прятался между слоями Сумрака…
– Твой Завулон много чего умеет, Городецкий. Потерпи. Нам надо поговорить. Мне никакого удовольствия держать тебя за шкварник не доставляет.
– «На пузырьки», «за шкварник», – я усмехнулся, – ну и лексика у тебя. Нахватался. Хорошо, давай поговорим.
– Сейчас мы проходим точку невозврата, Городецкий, – сказал Тигр. Лицо его в слабом сером свете казалось гипсовой маской. Даже губы едва шевелились, а глаза были темными провалами в ничто. – Ты уверен, что хочешь вытащить Арину? Может быть, мы просто ее упокоим?
– В чем дело, Тигр? – спросил я. – Думаешь, старая ведьма запутает меня окончательно?
Тигр покачал головой:
– Нет, Антон. Вовсе нет.
Я понял. Я вообще умнею с каждым днем, страшно подумать, какой стану проницательный, когда доживу до возраста Гесера.
– Она, наоборот, все объяснит?
– Да, Антон. Арина все знает. Про Шестой Дозор, про Двуединого. Даже про Сумрак она знает куда больше, чем показывает. Может быть, больше, чем я сам.
– С чего ты это взял?
– Предвижу. Если ты поговоришь с ней – все изменится. Все станет совсем-совсем иначе, Антон.
– К примеру? – зло спросил я.
– Очень возможно, что ты умрешь, – сказал Тигр.
– Да как же так, не случается с людьми таких неприятностей.
– Ты не человек, ты Иной. Вам – умирать не обязательно.
– Что еще?
– Я умру, – просто сказал Тигр. – В этой версии будущего я умираю.
– А в другой? – спросил я, помолчав.
– В другой тоже.
– Понятно. – Я кивнул. – Тогда скажи мне самое главное, Тигр…
– Надя умирает в той реальности, где ты решаешь уничтожить Саркофаг, – сказал Тигр. – В альтернативной – не обязательно.
– Зачем ты вообще тогда спрашивал мое мнение? – Я засмеялся.
– Потому что та реальность, где Надя не умирает, принесет тебе больше страданий. – Тигр отвел глаза. – Возможно, ты станешь жалеть о том, что мы не развеяли Саркофаг в вечности.
– Этого не может быть! – закричал я. – Этого не будет! Почему?
