наведенная амнезия. Тебя заставили забыть, что Киллоран шестнадцать месяцев назад покинула Москву. Поэтому, спустившись в архив и увидев… кхм… увидев там кого-то, выглядящего как Элен, ты преспокойно начал с ней общаться.
– Гесер, у меня стоят все положенные ментальные защиты.
– И даже несколько неположенных, я заметил. Дело в том, Антон, – Гесер крякнул, покачал головой, – что это наша промашка. Общая. Мы все хорошо закрыты от возможности навязать нам ложные воспоминания или исказить имеющиеся. Во всяком случае, от более слабых или равных по Силе Иных. Это означает, что никто, даже Высший, не сумел бы внедрить тебе в память некий образ, которого не было. Но…
– От стирания мы не защищены, – сказал я.
– От блокировки. Стирание памяти тоже вызвало бы защитную реакцию. А вот аккуратная блокировка – нет. Ты просто забыл, что Киллоран уехала. Вот и все.
– Но как она, – я поморщился, – если это «она», а не «он», прошла к нам в офис?
– С трудом, вероятно. – Гесер помолчал. – Защита нашего офиса очень надежна. Но если допустить несколько факторов, то просочиться можно.
– Каких? – спросила Ольга с любопытством. – У меня есть и свои версии, но я бы хотела услышать.
– Высший уровень Силы, – сказал Гесер. – Цвет… Светлый или Серый. Отсутствие вредоносных намерений. При этих условиях преодолеть наложенные чары возможно. А умея стирать память – можно пройти и мимо охраны. Либо заблокировав у них воспоминания об отъезде уважаемой Киллоран, либо стерев вообще воспоминания о прошедшей мимо Иной. Я думаю, что, проверив всех, кто был на охране, мы найдем эти блоки, снимем их и узнаем день и час, когда она пришла.
– Ушла она только что, – сказал я. – Я ведь сразу после разговора двинулся искать Ольгу, она обещала сама отдать документ на перевод. А на самом деле явно вышла вслед за мной и смылась. Борис Игнатьевич, так кто это может быть? Светлых Высших мы всех знаем, нас не так много, даже отставников. Серые – это Инквизиторы?
– Не обязательно, – сказала Ольга. – Это могут быть Иные в процессе смены цвета. Сам знаешь, случается потрясающе редко, обычно с Высшими. Иногда цвет меняется до конца, иногда застывает посередине, как у Инквизиторов.
– Высший, могущий быть любого цвета, – сказал я. – Прекрасно. Чувствую себя идиотом.
– Не надо, – сказал Гесер. – Если я за свою довольно долгую жизнь не подумал об опасности амнезийного воздействия – то я и есть самый больший идиот.
– В любом случае влиять должен был Высший, – сказала Ольга. – И очень-очень профессионально. Мастерски.
– Я понимаю, к чему ты, – кивнул Гесер.
– И я тоже, – пробормотал я. – Вампиры. Даже самый слабый вампир – мастер амнезии.
– Причем не только из-за секрета в слюне, – кивнула Ольга. – Высший вампир – мастер иллюзий. Это мог быть даже мужчина… Ты там с ней не целовался, Антон? А то, может, это не вампирша, а вампир был.
– Тьфу на тебя, – ответил я.
Ольга засмеялась:
– Ладно-ладно, я Свете ничего не скажу.
– Еще раз тьфу, – сказал я с чувством. – Спасибо за попытку меня развеселить, но я в порядке. Борис Игнатьевич, больше ничего нет? Вмешательств, маячков?
– Нет. – Гесер покачал головой. – Все было сделано ювелирно. Как ни трудно мне это предположить, но возможно – наш незваный гость желал добра.
– Будь он самым что ни на есть Темным, умирать ему тоже не хочется, – кивнула Ольга. В ее сумочке, лежащей на полу, звякнул телефон, Ольга наклонилась, достала его, молча приложила к уху. Помолчала, что-то выслушивая. Сказала: – Понятно. Продолжайте.
– Из архива? – спросил я, когда Ольга спрятала телефон.
– Да. Все чисто. Следы пребывания постороннего есть, но ни человеческие методы, ни наши ничего не дают. В общем, и не ждали… Антон, ты хотел что-то узнать у Гесера, когда искал меня.
Гесер приподнял бровь, посмотрел на меня. Спросил:
– Хотел узнать у меня, а пришел к Ольге?
– Вопрос деликатный, – объяснил я. – Гесер, кто стоит над тобой?
– Не понял. – Гесер начал хмуриться сильнее.
– Ты глава Светлых Москвы. Ну и всей России, конечно. В какой-то мере, наверное, и сопредельных территорий, да?
