Малой посмотрел на нее с подозрением.
- Он тоже играет на гитаре?
- На фортепиано. Он мог бы быть концертирующим пианистом, но теперь просто играет для своего удовольствия.
- Он один из тех идеальных парней, да? - спросил Уесли, скрестив руки.
- У него всегда в порядке прическа, он никогда ничего не проливает, никогда не спотыкается.
Нора кивнула.
- Если это твое определение идеальности, то он в него вписывается. Я потеряла счет количеству языков, на которых он говорит. Когда ему нужно, он может быть весьма очаровательным и остроумным. Еще, он неприлично красив. Вдобавок, напыщен и тщеславен.
Уесли широко улыбнулся.
- Продолжай.
- И он никогда не катался на лошадях, не говоря уже о том, чтобы объезжать самых крупных, самых необузданных, и самых опасных жеребцов на планете. И..., - продолжила она, снова потянувшись к футболке Уесли, - в отличие от одного моего знакомого, он не дарит мне ежедневные улыбки и смех.
Парень поднял руки, и Нора стянула с него футболку. Чтобы оказаться в равных условиях, она расстегнула свою блузку, и та полетела на пол, к одежде Уесли. Казалось, он изо всех сил старался не пялиться на оставшуюся в джинсах и бюстгальтере Нору.
- Значит, колем сюда? - спросила она, коснувшись точки на его животе, расположенной несколькими дюймами выше пупка.
- Да. Это двенадцать часов.
- Попался.
Нора щелкнула по ней пальцами так, что Уесли поежился.
- Ау!
Парень рассмеялся. Нора снова щелкнула.
- Что ты делаешь?
- В СМ, если собираешься причинить кому-то боль, надо начать с небольшой боли, чтобы снизить восприимчивость кожи. Немного боли вначале предотвратит много боли в конце.
Нора продолжала щелкать, пока эта точка не стала ярко-красной.
- Это, должно быть, хуже иглы.
Она посмотрела на него, приподняв брови.
- Ладно, я понял, для чего ты это делала, - сказал Уесли и Нора, наконец-то, перестала его мучить. - И что теперь?
- Возьми это и повернись, - приказала она, протянув ему инсулиновый шприц.
- Облокотись на меня.
Малой повернулся к Норе спиной, и она обернула вокруг него свои руки. Юношеская кожа Уесли была гладкой и теплой, и когда ее грудь коснулась его спины, она почувствовала, как он вздрогнул. Ей пришлось напомнить себе, что она пыталась ему помочь, а не соблазнить.
- Хорошо, посмотри на мои руки.
Ее руки легли на его грудную клетку.
- Вдохни как можно глубже, словно надуваешь воздушный шар, отчего мои ладони разойдутся.
Уесли сделал глубокий - согласно инструктажу - вдох, и Нора почувствовала, как ее руки разъехались в стороны.
- Теперь медленно, в течение пяти секунд, выдыхай, после чего снова вдохни.
Уесли подчинился, вдохнув, и еще раз выдохнув.
- На этот раз, - сказала она, - вдохни так же глубоко, но выдохни резко, и одновременно, введи иглу. Я досчитаю до пяти, и ты ее вытащишь.
Парень снова вдохнул.
- Резкий выдох, - сказала Нора.
Уесли сделал, как было сказано, и по тому, как он слегка дернулся, она поняла, что он себя уколол. Она медленно досчитала до пяти, оставляя в промежутке небольшие поцелуи на его спине. На последней цифре, он вытащил иглу. Повернувшись, Уес просиял.
- А вот и мой мальчик, - сказала Нора, и он ее обнял.
- Было не так страшно, как я думал.
- Это хороший прием, - сказала Нора, когда Уес ее отпустил.
- Он подходит и для пирсинга. Говорю по собственному опыту.
Уесли никогда не видел, где находился ее этот пирсинг.
- Нет уж, спасибо. Татуировки с меня оказалось достаточно.
Глаза Норы округлились от шока.
- Что? У тебя есть тату?
Парень застонал.
- Да, у меня есть тату. Но она маленькая.
- Уесли, ты говоришь мне, что у тебя психологический блок на то, чтобы сделать себе инъекцию инсулина в живот, но у тебя есть татуировка?
- Мне не приходилось делать ее себе самому. И можешь поверить мне на слово, я не наблюдал за процессом.
Поджав губы, Нора оглядела малого с головы до ног.
- Ну, я видела тебя без рубашки, видела в боксерах, значит, она должна быть где-то здесь, - она указала на паховую область, и Уесли снова залился краской.
Угадала.
- Я так и знала. Покажи мне ее, ну покажи.
- Я не собираюсь тебе ничего показывать. Это глупо.
- А я покажу тебе свой пирсинг.
- Как насчет того, что я покажу тебе свою татуировку, а ты не станешь показывать мне свой пирсинг? Идет?
- Моя идея была лучше, ну да ладно. Показывай.
Шумно выдохнув через нос, Уесли принялся расстегивать свои джинсы. Нора захлопала в ладоши. Он закатил глаза, и спустил джинсы с боксерами так, чтобы продемонстрировать маленькую татуировку, сделанную на правом бедре. Наклонившись, Нора рассмотрела ее поближе.
- Это рожок, - произнесла она, удивившись необычности рисунка.
- Это рог, который используют на скачках в Дерби в Кентукки, что проводятся в Черчхилл-Даунс. Пару лет назад, один из скакунов, которого тренировал мой отец, показал очень хорошие результаты. В честь этого, на своем плече, он вытатуировал его кличку. Когда мне исполнилось восемнадцать, я набил рог, но сделал это на своем бедре, чтобы мама его не увидела.
- Очень сексуальная татушка.
Потянувшись, Нора провела по ней кончиками пальцев. Уесли вдохнул, когда ее руки коснулись его чувствительной кожи. Он был таким восприимчивым ко всему, что она с ним делала, отчего Нора задумалась, каким бы он оказался в постели. Но она морочила себе голову. Нора понимала, что его восприимчивость была связана не столько с ней, сколько с тем фактом, что он до сих пор являлся девятнадцатилетним девственником.
- Ей не полагается быть сексуальной. Это атрибут самых популярных скачек в мире.
Подтянув боксеры, Уесли застегнул джинсы.
- Значит, Дерби в Кентукки настолько крупное мероприятие? - спросила Нора. - Очевидно, так и есть, раз я о них слышала.
- Это самые волнительные две минуты в спорте.
- Две минуты? - усмехнулась Нора. - Я бы получила охапку роз и искренние извинения, если бы все ограничилось двумя минутами.
- Когда в этом принимает участие твой жеребец, то это очень долгие две минуты. Хотя, дело не только в скачках. Все мероприятие длится целый день. За скачками наблюдают мужчины и женщины в безумных шляпках, распивая мятный джулеп, отвратительный на вкус - если ты меня спросишь - напиток, но никому не говори, что я тебе это сказал.
Посмотрев на нее, Уесли сделал быстрый, маленький вдох.
- В этом году тебе следует пойти со мной.
Вздернув подбородок, Нора внимательно посмотрела на парня. Он не стал встречать ее взгляд.
- Ты только что пригласил меня на свидание, Уес Райли?
- Нора, мы живем вместе. Приглашение на свидание стало бы шагом назад.
- Да, но мы сожители. Мы не живем вместе. Не думаешь ли ты, что если я появлюсь с тобой на скачках в Дерби в шляпке с широченными полями, то факт, что ты живешь с писательницей эротических романов, окажется невозможно удержать в секрете?
Наклонившись, Уесли поднял свою футболку, и натянул ее на себя, однако Нора не торопилась одеваться. Ей нравилось наблюдать за парнем, который старался не глазеть на нее слишком явно.
- Я, в некотором роде, рассказал отцу о тебе.
- Ты шутишь? Он не испугался?
- Я не стал вдаваться в подробности. Но дал ему понять, что у меня есть девушка, поэтому он поддержал мое решение не возвращаться домой. Он начал волноваться, что его сын, ну, ты знаешь...
- Жеребец, который не интересуется кобылами?
Уес рассмеялся.
- Именно. Он обрадовался.
- Никогда не думала, что ты сможешь солгать. Я впечатлена.
- Я не лгал. Ты девушка, которая...
- Значит, девушка. Если я собираюсь быть твоей девушкой, надо решить вопрос с девственностью. Но только после ужина, - сказана она, в конце концов, надев свою блузку.
Когда она выходила из ванны, Уесли схватил ее за руку.
