Сорен посмотрел на нее и, поборов свою привычку, Нора сохранила с ним зрительный контакт. Раньше, оказываясь с ним в приватных ситуациях, как эта, она никогда не встречала его взгляд без разрешения. Но это было так давно. Вздохнув, Сорен покачал головой.
- Моя Элеонор... возможно, когда-нибудь, я научусь говорить тебе "нет".
С этими словами, он встал рядом с ней. Нора смотрела на его лицо, пока он изучал Зака через зеркало. За всю свою жизнь, она не встречала никого, столь проницательного, как Сорен. Он мог прочесть человека одним взглядом. Он знал, кем она станет с первой секунды, как ее увидел. Так говорил Сорен. Это была ее любимая сказка на ночь. "Расскажи мне о том дне", просила она.
"Элеонор", начинал он историю, всегда излагающуюся от третьего лица, пока она спускала свои рукава. Она стыдилась своего ожога на запястье. Но однажды, когда она потянулась к чашке, ткань задралась, и он увидел то, кем она была. На этом месте Нора постоянно сердито его перебивала, "А кем она была?" В ответ, он притягивал ее в свои объятия и отвечал "Она была моей".
- Вина, - высказывание Сорена вырвало ее из прошлого, - старая вина. Он тяжело с ней уживается, будто еще к ней не привык. Он не совершил никакого преступления, хотя может верить в обратное.
- Старая вина - я должна ее из него вытянуть, - сказала Нора, удивившись тому, что они с Сореном были одновременно и противниками, и сообщниками, - Его душат собственные тайны. И я обязана его сломать. Но как? Это его невыносимое британское чувство собственного достоинства совершенно непробиваемо. Последнее, что ему требуется - это оказаться на скамье под хорошей поркой.
- Согласен. Это его только оскорбит. Я видел подобную вину и раньше. Он причинил кому-то боль.
Услышав намек на учительский тон, Нора повернула голову на его последнее утверждение.
- Он причинил боль своей жене.
- Тогда ты знаешь, что нужно делать.
Сорен с гордостью улыбнулся. Она всегда была его лучшей ученицей.
- Сделать так, чтобы он причинил боль мне?
- Да, малышка. Сделать так, чтобы он причинил боль тебе.
* * *
- Значит, ты новый Максвелл Перкинс Норы, правильно? - спросил Гриффин у Истона.
- Я ее редактор. Но мы с Перкинсом придерживаемся весьма разнящейся философии редактирования.
- Вот и хорошо. Не хочется видеть, как книги Норы похерятся из-за того, что редактор не может держать свои руки подальше от ее прозы.
- Так, - спокойно спросил Зак, - ты читаешь?
Гриффин стрельнул в него неодобрительным взглядом.
- Я может и шлюшка, Макс, но я не тупая шлюшка. Я читаю книги Норы. Они потрясающие. Конечно, моя любимая книга та, которую она еще не написала.
- И это...?
- История Норы Сатерлин.
- Получилось бы увлекательное чтиво, - согласился Истон, - Он, действительно, собирается продержать ее всю ночь?
Зак глянул на свои часы. Сатерлин ушла совсем недавно, но он уже с нетерпением ждал ее возвращения.
- Если захочет. С той минуты, как он ступает в этот клуб, действует военное положение.
- И часто Нора здесь бывает?
- Раньше постоянно. Приходилось. Но пару месяцев назад, она, казалось, исчезла с лица земли.
- Тогда, мы начали заниматься ее книгой, - объяснил Истон.
- И тогда она начала заниматься тобой, да? - улыбнулся ему Гриффин.
Зак старался не смущаться. В конце концов, с этим парнем у Норы периодически была интимная связь.
- Что ты имеешь в виду, говоря "приходилось"? - спросил Истон после непродолжительного молчания.
Но Гриффин только рассмеялся и ударил его по плечу.
- Пойдем. Проведаем нижний уровень.
* * *
- Мне, правда, нужно вернуться к своему гостю.
Нора не хотела оставлять Сорена, но знала, что это было необходимо. Одному Богу было известно о том, что сейчас болтал Заку Гриффин.
- Пока нет. Нам еще нужно продумать празднование нашей годовщины на той неделе. Или ты забыла, что за день выпадает на следующий четверг?
- Даже если я забуду все дни в году, этот я буду помнить. Но мы не станем его праздновать. Ни в этом году, ни когда-либо снова.
- Понятно.
Сорен пронзил ее холодным, оценивающим взглядом.
- Прошлогоднее пришлось тебе не по душе?
Прошлогоднее... то, что он сделал с ней в ту ночь, было прекрасно и жестоко, о чем даже было больно вспоминать.
"Если ты вернешься ко мне, ты прибежишь или приползешь?"
"Я прилечу".
Нора замотала головой, пытаясь забыть о том, как сильно она, до сих пор, его хотела.
- Прошлогоднее празднование было ошибкой. Этого не должно было произойти. Все зашло слишком далеко.
- Тебе никогда не нравится, пока не заходит слишком далеко.
- После той ночи, я чуть не потеряла Уеса.
- Верно. И что за обещание ты дала? Что если снова отдашься мне, то он уйдет? Верно?
- Но ты не можешь его винить, разве нет? Он не понимает нас.
- Уверен, что не понимает.
Протянув руку, Сорен приласкал ее щеку. Эти пальцы, подумала Нора. Эти руки. Руки, которые знали каждый уголок ее тела так, как их хозяин знал каждый уголок ее сердца.
- Моя Элеонор... создание Божьего Промысла.
- Божьего Промысла?
- Маленький секрет Господа. Он будет посылать тебе страдания, малышка, до тех пор, пока Он не сделает тебя мудрой.
- Больше никаких проповедей. Пожалуйста, - взмолилась она.
В ответ, на губах Сорена заиграла слабая улыбка.
- Если ты не приедешь ко мне на нашу годовщину, то мне придется преподнести твой подарок раньше. Хорошо, что он у меня с собой.
Вытащив некий предмет из своего кармана, он раскрыл ладонь, на котором лежал ключ с изящным белым бантом, вместо цепочки.
- Что это?
- Ключ от Белой Комнаты, конечно же. Там тебя ждет подарок на годовщину.
Со все еще раскрытой, ожидающей ладонью, Сорен шагнул к ней.
- Он девственник, Элеонор, - прошептал он ей на ухо, - ты можешь закрыть глаза и представить, что это Уесли.
Нора хотела отодвинуться и оттолкнуть его. За дверью ее ждал Зак. И ей нельзя было на это соглашаться. Подарки Сорена всегда походили на обоюдоострый меч, и принять его можно было только взявшись за лезвие.
Нора слышала голос разума, твердящий, что ей следовало найти Зака и вытащить его отсюда. Но потом она вспомнила, что обещала показать ему место, где не было ни вины, ни стыда и абсолютно нечего бояться. Она взяла ключ из руки Сорена.
- Как я вижу, Он не закончил с твоими страданиями, - произнес священник.
Нора не ответила. Сомкнув пальцы вокруг ключа так сильно, что его зубец впился в ладонь, она вышла из помещения в черный коридор. Чувствуя на себе взгляд Сорена, она так и не обернулась.
Глава 20
Зак последовал за Гриффином к балконной части бара. Облокотившись на перила, они наблюдали за происходящим внизу действом.
На расположенной под ними платформе, стояла облаченная в кимоно, миловидная женщина с темными волосами, заколотыми зловещего вида палочками, которая обвивала черную веревку вокруг спокойно ожидающей перед ней обнаженной, фигуристой, рыжеволосой девушки.
- Это Леди Ной. Местная королева Азиатского Сибари.
Гриффин указал на двух дам внизу.
- А та лапочка, которую она обвязывает - Алисса Петровски.
- Петровски?
Фамилия показалась Заку смутно знакомой.
- Да, та самая Петровски. Падчерица губернатора. Саба с довольно дурной репутацией. Всерьез увлекается эксгибиционизмом.
- Заметно.
Истон пришел в восхищение, когда завершив свою работу, Леди Ной подвесила девушку в воздухе с помощью сложного веревочного плетения и подъемной системы. Саба прогнулась утонченным и асимметричным движением, явно пребывая в полной гармонии как со своей обнаженностью, так и в своем бондаже.
- А это агент Бернс - высокопоставленный сотрудник ФБР, - сказал Гриффин, указывая на мужчину, прикованному к кресту, и высекаемому девушкой вдвое младше него, - он тоже сабмиссив.
