– Сомкнуть щиты! Копья! Арбалетчикам стрелять по своему усмотрению! приказал Сталкон.
Принц отдавал себе отчет в том, что несмотря на урон, наносимый лучниками, враг на этот раз все же до них доберется. Задние ряды лучников прекратили переставший быть эффективным обстрел и, взявшись за мечи, слились с рядами пехоты. Теперь огонь вели лишь тысяча Марка и немногочисленные арбалетчики, но и они вскоре вынуждены были прекратить огонь. Неровный залп лучников "раков" был останов лен магом, заставившим большинство стрел сгореть в воздухе Вражеская пехота вытолкнула вперед несколько сотен воинов, вооруженных двуручниками, с явным намерением сломать ровный строй пехоты центра.
– "Бобры", не спать!
И "Бобровые шапки" не спали. Щиты на короткий миг разомкнулись, пропуская воинов легендарного отряда вперед. Когда у врага кувалда, тебе тоже нужна кувалда – неоспоримое правило войны. По всему фронту завязались одиночные и групповые стычки на двуручных клинках. "Раки" были хороши, но все же им было далеко до "Бобровых шапок". Перевес был на стороне Валиостра, но все же сын короля отдал приказ горнисту:
– Труби отход!
Горн несколько раз протрубил отход, и мечники отступили за щиты, прежде чем до них успела добраться разъяренная гибелью товарищей вражеская пехота. Прежде чем щиты сшиблись и началась рубка, кто-то из лучников успел выстрелить еще раз.
– А ты неплохой маг, парень, – пропыхтел Перец Родерику. – Почаще бы делал эти шарики-огонечки – тебе цены бы не было.
– Как могу, господин гном, – криво усмехнулся молодой маг.
Было видно, что волшебство, разнесшее ровный строй наступавшей на Точеные Луки пехоты, далось ему нелегко. Да и Медку тоже досталось. Последствия шаманства орков все еще давали о себе знать, и сейчас Дикий чувствовал себя очень уставшим, словно махал огроломом по меньшей мере целую неделю.
– Сотник, ты вроде запыхался малость! А ведь едва за полдень перевалило, – окликнул Медка гном. – Жив?
– Жив. На, подержи Непобедимого.
– На кой мне нужна твоя сумасшедшая крыса? Думаешь я не видел, как она тому варвару в рожу вцепилась?
– Подержи, говорю! Мне надо к тысячнику смотаться! Гном, ворча, усадил линга себе на плечо.
– Надеюсь, она не отгрызет мне бороду. Побыстрей давай!
– Ротт! Пока меня нет, за главного.
– Понял, – невозмутимо ответил командир арбалетчиков.
Тысячника Медок нашел в центре деревни, где располагался временный госпиталь. Кто-то располосовал ему лицо, и теперь за командира взялись лекари. Медку пришлось ждать, когда они закончат работу.
– Ты кого мне принес? Кого принес?! – между тем орал парень, носящий знак гильдии лекарей.
– Так у него же вся одежда была в крови! – пытался оправдаться человек с белой повязкой на рукаве – санитар.
– У него порез! Понимаешь ты, дурья башка! Обычный глубокий порез!
– Ну он же орал, словно его режут!
– Сколько раз я вашему брату говорил, что первым на операционный стол надо нести того, кто молчит! Раз орет и требует помощи – значит выживет! Ничего с ним не случится! А если лежит, молчит и бледен словно покойник значит дело худо! И если вы еще раз принесете сюда легкораненых, я не знаю, что с вами сделаю! Их всех на телеги и в основной госпиталь, за холм! Пускай там сортируют и думают, что с ними делать! Мне только тяжелых, с ранениями брюшной полости и с потерей конечностей. Это ты своим подчиненным в башку вбить можешь?
– Ты ко мне, сотник? – окликнул отвлекшегося Медка тысячник.
– Да, командир. Надо бы к берегу Кизевки две сотни мечников и хотя бы сто арбалетчиков перекинуть. Резервы еще есть?
– Резервы-то мы найдем. – Перевязанный тысячник внимательно посмотрел на Медка. – Вот только я не понял, зачем мне туда ребят перебрасывать?
– Не думаю я, что северные племена в третий раз попрут На стену.
– А куда же им деваться-то? Не по речке же плыть?! – Именно по речке.
– Понимаю, если бы это лето было, так сейчас почти уже зима. Глянь, холодина какая! Кто же в воду полезет, когда она, того и гляди, льдом затянется?
– Им не привыкать плавать в ледяной воде. В Безлюдных землях как-никак живут.
– Ну ты тоже выдумал!
– Просто не хотелось бы, чтобы сотня этих ребят внезапно оказалась у нас в тылу.
Тысячник внимательно посмотрел на Медка, а затем кивнул:
– Хорошо. Я распоряжусь. Ступай к своим, с минуты на минуту ожидается новый штурм. Кстати, слышал, что Орден всех огров уложил?
Бой казался бесконечным. Секира в руках принца потяжелела, но он безостановочно, словно волшебный механизм карликов, продолжал рубить и рубить. Уже давно не было никакой ровной линии, по всему фронту кипели отдельные стычки. Четырежды врага удавалось отбросить, и четырежды он возвращался с явным желанием на этот раз уж точно раздавить проклятую пехоту. Цвет северного дворянства Валиостра, те, кто раньше был в тяжелой кавалерии, послужили песчинками, вокруг которых строились жемчужины отрядов. Практически все лучники вступили в рукопашную (хотя ребята и старались не связываться с тяжелыми пехотинцами), и лишь небольшая группка самых опытных Играющих с ветром, коих было не больше шести сотен, отошла в сторону от кипящей битвы и вела выборочный огонь по противнику.
Сталкона берегли и защищали, прикрывали ему спину и не давали противнику выстрелить в королевского сына. Но все равно, несмотря на все ухищрения, наследник короны дважды оказывался на земле. В первый раз его сбил с ног удар боевой кувалды, угодившей в щит. На счастье, один из двоих приставленных к нему для охраны "бобров" выжил в рубке и, широко отмахиваясь от наседающих противников цвайгхандером, не давал им приблизиться до тех пор, пока Весенний Жасмин не встал на ноги. Второй раз в шлем угодил арбалетный болт. К счастью, удар пришелся по касательной, и болт отскочил, не причинив принцу никакого вреда. Но все равно оглушенный Сталкон рухнул на колени и на миг потерял всякую ориентацию. Этим воспользовался кто-то из варваров и если бы не Пепел – командир уцелевших Диких Сердец, не пережить Весеннему Жасмину эту битву.
Пушки и мортира молчали. Сейчас стрелять было бесполезно – больше своих поляжет. Оставалось только стиснуть зубы и рубиться. Сталкон принял на порядком изрубленный щит очередной удар варвара, ударил снизу вверх, затем еще раз, теперь уже в обратном направлении, пихнул бородатого дикаря, щитом в лицо и раскроил секирой шкуру и плоть. Пора было заканчивать этот бой, и как можно быстрее. Словно услышав эти слова, король прислал в поддержку пехоте правый кавалерийский резерв центра, ударивший противника во фланг.
Нуад держался, положение в центре выправлялось, нежданное появление кавалерии расстроило ряды Неназываемого. Лунные жеребцы появились как нельзя вовремя. У Точеных Луков пока затишье, отброшенные варвары, северные племена и часть легкой пехоты "раков" отошли для перегруппировки. А вот у левой армии дела обстоят не так уж и хорошо. Левая баталия занята разгромом противника, центральная только что врезалась в отряд пехоты второй линии, правая еще как-то держится, но противник им попался упорный, и вот-вот ровные шеренги баталии дрогнут.
– Вартек! Скачи к двум сотням "бобров"! Скажи, чтобы зашли в тыл пехтуре, насевшей на правую баталию! Исполняй! – решился Изми.
– Командир! Похоже, эльфам придется туго!
– Вижу! Исполняй, что я сказал! Горнист! Труби атаку!
Багровые шары, внезапно появившиеся в рядах правой баталии, методично принялись уничтожать солдат, и люди дрогнули.
– Правая баталия отступает, ваше величество!
– Вижу. Скачи к резерву, пусть закроют дыру. Интересно было бы знать: как маги умудрились подпустить шамана так близко?
