26
– Активация.
– Есть активация.
Запись №11
Я с напряжение всмотрелся в открытые глаза офицера, устремленные еще в пустоту…
– С пробуждением вас, Айнер.
Офицер наставил на меня светлые глаза, как оружие…
– Обойдемся и без этого, полковник.
– Называйте меня Готфрид Грабен.
– Мне не придется вас так называть. Мне вообще вас никак называть не придется. Я должен
идти и не думаю, что мы с вами еще встретимся. Меня ждет вечная война, а вас… Черт… Я не
знаю, что вас ждет.
Нет, это не тот взгляд, не тот ответ, которого я ждал… Похоже, что-то пошло не так, как я
планировал… Его ответ звучит неожиданно и – даже угрожающе…
– Что вы имеете в виду, Айнер?
– То, что не знаю, что вас ждет.
– Не знаете, что делают нейропрограммисты высшего офицерского состава?
– В общем – знаю. А вот, что делаете конкретно, вы – понятия не имею.
– То же, что и остальные.
– Что-то не похоже. Вернее, вы – не похожи.
– А на кого же я тогда похож, Айнер?
– На черта. Не на того, кто из хромых и косых шутников. На главного и серьезного – того, кто
не хромает и не косит, а заставляет хромать на ногу и кривить глазом других чертей.
– Вы считаете, что эта ваша гипотеза основательна, Айнер?
Он указал мне прищуренным глазом на свору “собак”, брошенных Шлаком и разбредшихся
вокруг меня…
– У вас в подчинении полно “чертей” – и все они – хромые и косые.
– А вы прежде, чем начать надо мной насмехаться, не подумали, что вашу память мог
прописать именно я?
– Насмехаюсь над вами не я, а вы – насмехаетесь над собой правдой, которую я вам просто
констатирую. И вообще… Может, вы один выставили из головы на всеобщее обозрение целый
отряд злых шуток в образе “собак”, но в голову такие шутки забредают – не вам одному. И не у вас
одного они в темницах головы долго не томятся.
Я замолчал, размышляя, а он сошел с вертикальной установки и встал перед растерянным
солдатом…
– Ты что стоишь, когда время идет?!
– Я…
Айнер не дождался даже ответа – он вырвал у Воробьева из рук приготовленное для него
обмундирование… Нет, я ждал не такого… Нет, не такого…
– Стойте, Айнер. Вам рано идти.
– Через час я должен вступить в должность – это мой долг. И времени мне хватит – только
долететь до Хантэрхайма.
Я свел на офицере сканирующий взгляд, вчитываясь в его мысли… Они открыты мне, но –
непроницаемы для меня, подобно ночному мраку… Именно так мы смотрим во мглу – смотрим на
все, но не различаем ничего… Мой разум не может прочесть его мыслей, как глаза не могут видеть
в темноте… Моему разуму нужно время, как и глазам, всматривающимся в ночь…
– Стойте, Айнер. Я вынужден вас задержать. Мне нужно провести некоторые тесты.
– Проводите. Я вам для этого не понадоблюсь. Я в ваших тестах ничего не смыслю.
Нет, я не понимаю его мыслей. Возможно его мысли – не непроницаемый мрак, а
ослепительный свет – смотря на него, нужно не открывать, а прикрывать глаза… Да, нужно
проверить такой взгляд… Только мне и после этой пробы ничего не стало ясно… Я планировал его
27
ровно мыслящим, равно распределяющим и свет, и тьму… А получился он… Нет, я не понимаю…
Он с пугающей скоростью перестраивает мысли, перенаправляя их на непроходимые для меня
пути, просто, постоянно… Это не размеренный ход мыслей, рассчитанный мной, – это похоже на
перепады напряжения в электросети… Да, это скачки, незаметные сразу только из-за скорости…
из-за частоты… С этим открытием в мое сознание закралась мысль, что я, решая одну загадку,
только создал – другую…
– Стойте, Айнер! Вы не имеете права уйти, прежде чем я отпущу вас.
– Я возьму это право у вас, как взял эту шинель у солдата, не сообразившего, что у меня нет
времени ждать ваших действий, – у меня есть время только действовать!
– Вам не позволят действовать таким образом, Айнер.
– Позволят, никуда не денутся. Никто никуда не денется от данности. А мои действия –
данность.
Лей Мао… Он встал в дверях, и на его серьезном лице отразилась гордость за его правоту, не
осмысленную нами…
– Он не стабилен, полковник.
– Он стабилен, Лей… Просто, не так, как мы…
– Я должен доложить генералу Стагу, полковник. Я обязан…
– Собрались – докладывайте.
– Я пришел предупредить вас, полковник.
– Поздно предупреждать, Лей.
– Я пришел сообщить вам, что это еще можете сделать вы.
– Я не сделаю этого. Я не сдам его Стагу, пока не разберусь с ним…
– С ним все ясно, полковник.
– С ним не ясно ничего, Лей… Он точно такой, какой должен быть, но только – с точностью
наоборот…
– Я не понимаю, полковник…
– Его мысли не стоят спокойно на границе света и тьмы, а скачут через рубежи крайностей со
сногсшибательной скоростью… с такой скоростью, что пересечение границ не определимо для нас
и не поддается нашему пониманию… с такой скоростью, что при расчете никаких пересечений
границ просто нет…
– Тогда получается, что это офицер способен сломать границы пространства и времени… И он,
рано или поздно, сделает это…
Я собирался возразить, что этот офицер остановит себя, но опустил голову, не в силах
ответить… Лей преградил Айнеру путь, но понятно, что Айнер пройдет, и не думая остановиться…
Он еще спокойно отстранил Лея, но уже начал проявлять первые признаки раздражения… Я позвал
Шлака, зная, что с ним придет и Радеев… Сейчас эти черти нужны мне – оба… как бы я ни
отодвигал их обычно – сейчас они мне нужны…
– Неужели что-то пошло не так?.. Нет, я вижу, что не так пошло не что-то, а кто-то…
Радеев рассмеялся моему стремительному созданию прямо в лицо, хватая офицера за плечи и
настойчиво удерживая его уже у выхода… Айнер не стал ждать, срывая его руки с плеч…
– А вы здесь что делаете? Вам вход воспрещен.
– Неужто и вы хотите видеть мои документы?.. Обычно их проверкой занимаюсь я…
– Вот и занимайтесь – с этим офицером S3. Он здесь распоряжается. А мне пора идти, не
задерживайте меня.
– Но я так привык всех задерживать… А вы должны знать, что от привычек отказаться не так
просто… не так сразу…
– Это только в случае нехватки воли, недостаток которой в крайнем случае вам система
компенсирует – волей чужой. Хоть – моей. Поделюсь с вами, как с нуждающимся, – мне не жалко, я
не жадный. Так что отойдите и пропустите меня наконец.
Радеев покривился, стараясь сделать это незаметно, но его кривая усмешка не замедлила
отразиться на лице Айнера…
– Айнер, ваша щедрость настойчива – она напоминает о некой опасности с вашей стороны…
28
– Чужая щедрость всегда для кого-то опасна – для скряг, утаивающих свою щедрость от других
и оставляющих – только для себя. Так что вам всем я советую опасаться моей щедрости.
– Не собираетесь же вы зайти дальше, чем мы?..
– Я уже – зашел.
– Я надеюсь, что вы еще просто не знаете, как опасно разрушать наши, пусть не далеко идущие,
но тщательно построенные, планы такими резкими нападками правды… Для вас опасно – ведь
ваша правда не защищена так, как наша…
– Ложь не надежная защита – лишь дымовая завеса.
– Если вы не научитесь защищаться, как мы, защищать вас придется нам – и не дымовой
завесой, а крепкими стенами…
– У вас выходит, что не я нуждаюсь в вашей защите, а вы – в моей.
– Это как же у вас так вышло?
– Так, что от меня собираетесь защищаться вы, а не я – от вас. Так, что угрозой перед вами стою
я, а не вы – передо мной. А я сделан не обижать беззащитных передо мной, а – оберегать.
– От себя?..
– От себя и таких, как я.
– Так все дело в том, что таких, как вы, у нас больше нет… Нет и не будет…
