возможные места покушения в восточной части страны на ближайшие четырнадцать дней.
Палмер тоже нахмурился и посмотрел на Кима, который лишь пожал плечами.
– Что ж, начнем сначала, – согласился Палмер.
– Интересно, не могли бы мы заодно просмотреть вероятность существования и других мишеней, – произнес Говард.
– Например? – спросил Санджер.
– Возможно, сенаторов или военных. Я думаю о нескольких высокопоставленных военных, которые могут занимать у иракцев в списке на уничтожение первые строчки. Кроме того, у меня есть список прибывающих важных персон из-за океана.
Услышав об иракском списке на уничтожение, Палмер и Ким удивились, и Говард понял, что ни одного из компьютерщиков не волновало, насколько далеко зашло следствие. Они все еще рассматривали его скорее как математическую задачу, чем как криминальное расследование.
Малхолланд и О'Доннелл согласно кивали, а Санджер переводил взгляд с одного на другого, как будто пробуя на вкус их реакцию.
– Расширение поиска займет больше времени и больше людей, – произнес он. – Предлагаю сконцентрироваться на местах пребывания президента в следующие два дня и, если результаты будут негативными, пропустим программу через точки, где президента не ожидают, но где, как нам известно, будут другие возможные мишени. Эд, когда будут показаны по телевидению портреты Бейли и Хеннесси?
– Через два дня, – ответил Малхолланд. – Во вторник вечером. Если моему продюсеру удастся это протолкнуть.
– Лучше бы ему удалось, – произнес Санджер. – На следующей неделе будет уже слишком поздно. – Он поглядел на часы. – Джентльмены, сейчас почти три часа. В ближайшем отеле приготовлены для вас комнаты. Внизу вас ждут машины, они же утром вас привезут, поэтому мы сможем начать пораньше.
Открылась дверь, и появилась секретарша. Интересно, подумал Говард, не нажал ли Санджер какую-то потайную кнопку, потому что к селектору или телефонам на столе он не прикасался. За секретаршей стоял молодой человек, держа в руках фотоаппарат «Поляроид». Санджер пояснил, что на их пропуска в Белый дом должны быть наклеены фотографии, поэтому им пришлось по очереди вставать спиной к стене, пока камера сверкала вспышкой и жужжала. Когда все было закончено, Санджер попросил секретаршу проводить гостей к машинам.
– И проследите, чтобы их багаж не отправили в космос, – добавил он. Глянув на Малхолланда, Санджер пожал плечами. – Иногда и такое случается.
Внутренний будильник разбудил Джокера в пять утра. Во рту было кисло, а язык обложен толстым налетом с мерзким привкусом. Он сглотнул, но гортань оказалась настолько пересохшей, что он чуть не поперхнулся. Джокер, шатаясь, побрел в крохотную ванную, где напился из-под крана. Вымывшись под душем и обернув бедра тонким полотенцем, он вернулся в спальню и склонился над кроватью. Из-под матраса Джокер вытащил пистолет и глушитель. «ЗИГ-зауэр Р228» выглядел совсем новеньким. На нем не было ни царапины, а глушителем так и вовсе ни разу не пользовались. В магазине находилось тринадцать патронов, и Джокер тут же узнал в них патроны марки «хорнади кастом ОРД». В обращении с этим оружием и боеприпасами Джокер был далеко не новичок. Он знал, что ОРД расшифровывается как «особо разрушающего действия». В головке пули не было свинца, а это означало, что пули расплющатся в лепешку при столкновении, увеличивая тем самым свою проникающую и разрушающую способность. И действительно, человека они вырубали напрочь, а из-за своих больших размеров вылетали из ствола довольно медленно: со скоростью всего девятьсот семьдесят восемь футов в секунду. Джокер улыбнулся количеству патронов, заряженных в магазин. Он знал, что другая модель «ЗИГ-зауэра», Р226, могла принять еще больше патронов – шестнадцать, – но и тринадцати было более чем достаточно. Если он когда-нибудь попадет в ситуацию, где ему потребуется такое количество пуль, значит, он покойник. Метод «строчи и молись», столь горячо любимый энтузиастами пейнтбола, в реальной жизни не работал. Когда Джокер попал в воздушно-десантные войска, с первого дня тренировок в «Смертельном доме» им вбивали в голову: два выстрела в мишень, и оба – в грудь. Если будет время, тогда, возможно, для гарантии и третий – в голову, но в ситуации с заложниками, с пистолетом в руках – только два: пиф-паф, и тут же следующая мишень. А если тебе приходится действовать против более чем двух противников, значит, ты совершил большую ошибку, ибо тут уже неважно, сколько пуль у тебя в магазине: тебя пристрелят. Только дилетантская стрельба напропалую может потребовать тринадцати выстрелов. Но когда дело касалось убийства, Джокера никак нельзя было назвать дилетантом.
Он вытерся, натянул голубые джинсы «Леви» и черную майку для поло, после чего завернул пистолет в куртку, отнес его к своей машине и сунул под сиденье водителя. Затем Джокер подошел к конторке и оплатил счет, использовав свою карточку «Виза». Дороги были свободны, поэтому он быстро ехал в направлении Лорела, где жил Патрик Фаррелл. Дом представлял собой двухэтажный особняк в колониальном стиле, стоявший посреди нескольких акров газона со звездно-полосатом флагом, болтавшимся на толстом белом флагштоке. Номер дома был указан на почтовом ящике, стоявшем в конце посыпанной гравием дорожки. Джокер сбавил скорость, но не остановился. Прямо напротив, перед баскетбольной площадкой, стоял «линкольн континенталь», который Джокер уже видел возле «Фаррелл авиэйшн». Убедившись, что человек, закрывавший в прошлый раз на его глазах офис, и был именно Патриком Фарреллом, он покатил к аэродрому.
Когда Пат Фаррелл наконец появился, Мэтью Бейли уже поджидал его возле конторы «Фаррелл авиэйшн». Бейли глянул на часы и усмехнулся. Пятнадцать минут опоздания. Он выбрался из машины и встал возле главного входа в здание.
Фаррелл махнул рукой.
– Привет, Мэтью! Извини, у меня сигнализация никак не отключалась.
Бейли вновь усмехнулся. Скорее всего, старого пидора опять затащила в кровать трахнуться по-быстрому какая-нибудь шустрая задница. Фаррелл никогда не был особенно разборчив в своих знакомых, будь то в постели или вне ее, но он был первоклассным пилотом и важной фигурой в плане Мэри Хеннесси, поэтому Бейли просто улыбался и ждал, когда Пат откроет двери из двойного стекла.
– Может, сначала кофейку выпьешь? – спросил Фаррелл.
Бейли отказался, сказав, что предпочел бы поскорее поднять самолет в воздух. Фаррелл открыл металлический шкафчик за стойкой, внутри него висело более дюжины связок ключей, и к каждой была прикреплена металлическая бирка с опознавательным знаком самолета. Он вынул одну связку, закрыл шкафчик и взял со стола разрезанную карту.
– А шлемофоны? – спросил Бейли.
– В самолете, – произнес Фаррелл. Двое мужчин направились к стоявшим в ряд маленьким самолетикам. – Проблем с получением лицензии не было? – поинтересовался Фаррелл.
– Ну, школу ты порекомендовал что надо. Они сделали мне все бумаги, прочли с полдюжины лекций, а затем свели с экзаменатором из ААФ.[10] Не школа – конфетка. – Бейли учили летать пилоты из ливийской армии, поэтому он мог водить любой из одно- и многомоторных самолетов. Во время шестимесячных сборов, спасибо полковнику Каддафи, ливийцы преподали ему всю науку приземления по приборам и объяснили, как летать на французском вертолете «Алуэтт-111». Разумеется, даже вопроса не стояло о том, чтобы летать в Соединенных Штатах по ливийской лицензии, поэтому Фаррелл подделал бортовой журнал, указав в нем пятьдесят часов тренировочных полетов, и Бейли направился в Нью-Мексико за получением новенькой лицензии ААФ под вымышленным именем. Лицензия годилась только для одномоторного летательного аппарата с фиксированным крылом, но именно на таком Бейли и собирался лететь.
– Ты летал раньше на «Центурионе»? – спросил Фаррелл.
– Разумеется, – ответил Бейли. – Какого он года?
– Восемьдесят шестого, один из последних построенных «Сессной». Это «Атлантик Аэро-550» – улучшенный «Центурион», построенный какой-то компанией в Северной Каролине. Они увеличили мощность и размеры пропеллера, поэтому теперь у самолета максимальная скорость 180 узлов, дальность полета 850 миль, а разбег 1250 футов. Вот он.
Самолет был белого цвета с зелеными полосками по бокам и эмблемой компании на обеих дверях – ястреб над зеленым пропеллером. Фаррелл снял чехлы и отвязал веревки, которыми крылья и хвост самолета были притянуты к земле, в то время как Бейли ходил вокруг, проверяя закрылки, хвостовые рули и шасси. Для полета день был просто прекрасен – голубое небо и, насколько он мог разглядеть, лишь легкие признаки облаков на высоте порядка двадцати тысяч футов. Ветровой конус показывал на юго-запад, но висел он, совершенно обмякнув.
Фаррелл плеснул остатки горючего на землю, проверил уровень масла и кивнул Бейли.
– О'кей. Поехали.
Двое мужчин взобрались в кабину и пристегнули ремни.
– Управление почти такое же, как на «Центурионе-210», – сказал Фаррелл. – Скорость отрыва с опущенными закрылками 56 узлов, с поднятыми – 65. После отрыва поднимай закрылки, когда наберешь 80 узлов. Лучшая скорость набора высоты – 97 узлов, она обеспечит тебе примерно тысячу триста футов в минуту. – Он развернул на коленях разрезанную карту и показал на взлетную полосу. – С двух тысяч пятисот футов и до десяти тысяч мы попадаем в зону ведения балтиморско-вашингтонского международного аэропорта. Если будешь держаться ниже двух пятисот, проблем не будет, но стоит пробить этот потолок, как тебе придется включить ответчик и держать радиосвязь с балтиморской диспетчерской. Будем лететь ниже двух тысяч, пока не выберемся за Чесапикский залив, но, когда пойдем вверх, я все равно их вызову, чтобы они знали, кто мы такие. Здесь действительно очень тесно в воздухе, потому что рядом балтиморско-вашингтонский аэропорт, база ВВС «Эндрюс», вашингтонский международный аэропорт Даллеса, а их воздушные трассы перекрывают друг друга. Куда ты сегодня хочешь лететь?
Бейли улыбнулся.
– Лучше тебе этого не знать, старина Пат, – ответил он.
– Понятно, как всегда, – произнес Фаррелл. – Поглядывай на карту, держись ниже радарной системы, и у тебя не будет проблем.
Бейли кивнул. Мужчины надели шлемы и проверили их. Фаррелл попросил Бейли взять ламинированную пластиком карту контрольных проверок, и, прежде чем запустить двигатель, они вместе изучили ее. Бейли окинул взглядом приборную доску, набор бортового электронного оборудования и средств связи. Экипировка самолета производила впечатление, включая в себя аудиопанель и радиомаяк «Бендикс-Кинг КМА-24», навигационную систему КХ-155, авиакомпас КК-87, дальномерный передатчик «Сессна». Еще там был приемник для дальней навигации «Феникс Р4», при помощи которого можно было точно определить координаты самолета, прибор штормового предупреждения УХ-10 для обнаружения грозовых областей и автопилот.
– Желаешь поднять его сам? – спросил Фаррелл едва слышным сквозь шлем голосом.
– Разумеется, – произнес Бейли.
– О'кей, только учти, что для взлета тебе потребуется каждый дюйм взлетной полосы. Считай, что взлетаешь с лужайки, и не ошибешься.
Бейли просмотрел карту технического контроля «Центуриона»: открыть воздухозаборник двигателя, поднять закрылки на десять процентов, установить руль высоты и руль поворота на взлет, отключить автопилот и разблокировать рычаги управления. Он поднажал на газ, разогнав двигатель до 1700 оборотов в
