минуту, ощущая, как самолет подрагивает по мере нарастания рева двигателя, затем проверил индикаторы, магнето и пропеллер, прежде чем вырулить к началу травяной взлетной полосы. Бейли жал ногами на тормоза, пока двигатель не набрал полную мощность, затем отпустил их, позволив тем самым самолету пошатываясь двинуться вперед. Разогнался он гладко, и очень скоро самолет, повинуясь Бейли, держащему в руках штурвал управления, поднялся в воздух. Как только они пересекли конец поля, Бейли убрал шасси и, набрав две тысячи футов, лег на горизонтальный курс.
– Конфетка, – произнес он. Зафиксировав самолет в горизонтальном полете, Бейли настроил указатель направления и направился курсом на восток к Чесапикскому заливу, в то время как Фаррелл вызывал диспетчерскую Балтимора.
Джокер остановился у бензоколонки, чтобы наполнить бак взятого им напрокат автомобиля. Расплатившись за бензин, он купил несколько плиток шоколада и шесть пачек печенья. Спиртного там не продавали, но в бардачке у него болталось полбутылки «Старого ворчуна», поэтому сильно Джокер не расстроился.
Поставив машину в том же месте, что и вчера днем, он направился к каштану, прихватив с собой виски и закуску. Пистолет, завернутый в газету, он оставил в машине под сиденьем. Трава была еще сырой от утренней росы, поэтому Джокер снял свою куртку, расстелил ее и уселся. Через бинокль осмотрел здание «Фаррелл авиэйшн». Снаружи было припарковано две машины, но среди них не было «линкольн континенталя» Фаррелла. Джокер откинулся, прислонившись спиной к дереву, откупорил виски, мысленно провозгласил тост за успех дела и отхлебнул из бутылки.
Рядом с кроватью стояли часы-радиоприемник, и Коул Говард установил звонок будильника на восемь утра, чтобы, проснувшись, сразу же позвонить жене. Боб Санджер заказал машины для агентов ФБР на восемь тридцать. Когда будильник перестал сигналить, Говард перевернулся, отключил его и на ощупь взял телефон. В первый раз он ошибся и разбудил какого-то старика, говорившего так, словно у него не было зубов. Говард повторно набрал номер, и на четвертый или пятый звонок подошла Лиза.
– Привет, дорогая, – сказал он.
– Коул, это ты?
Ну да, конечно, подумал Говард. Интересно, как много мужчин звонили ей ранним утром, называя ее «дорогая»? Она явно все еще несчастна.
– Да, это я. Как дети?
– У них все в порядке.
Все. Ни вопросов, ни участия, просто – у детей все в порядке, и какого черта ты разбудил меня в такую рань?
– Ты уже встала?
– Гольф, – произнесла она.
Односложный ответ – всегда дурной знак.
– Правда? А с кем играешь?
– С отцом.
Уже два слова, но вовсе не те, которые Говарду хотелось бы услышать.
– Извини, дорогая, – сказал он, и слова эти вырвались помимо его воли. Он не чувствовал ни капли своей вины за тот спор, но он хотел прекратить его, поэтому, если единственный способ – извиниться, то пусть будет так.
– Извиняться не за что, – произнесла она тоном, который означал: как раз есть за что.
– О'кей, я просто хотел сказать тебе, что добрался нормально, вот и все.
– О'кей, – ответила Лиза, как будто его безопасность была последним, что могло бы ее взволновать. – Послушай, мне пора уходить, а у меня еще куча дел. Ты уже знаешь, когда вернешься?
– Максимум через две недели, – произнес он.
Она не стала жаловаться, она не задохнулась от гнева, она просто сказала «о'кей» и повесила трубку. Было бы гораздо лучше, подумал Говард, если бы с ним что-нибудь случилось.
Он побрился, принял душ и спустился в холл отеля, где уже ждали О'Доннелл и Клутези.
– Эд говорит, чтобы мы ехали вперед, а он возьмет вторую машину, – сказал О'Доннелл.
По дороге к Белому дому трое мужчин болтали о пустяках, не будучи в курсе, насколько секретные разговоры можно вести при водителе. Для удостоверения личности им прошлось показать свои документы агентов ФБР, и охранник сверил их имена со списком, имевшимся у него в кабине.
Боб Санджер уже сидел за столом, разгребая кучу компьютерных распечаток. Он поздоровался, но не спросил о Малхолланде, поэтому Говард догадался, что шеф ФБР уже звонил. Санджер проводил их в офис, подготовленный для группы из ФБР, и представил полноватой секретарше средних лет по имени Элен, которая должна была работать с ними до конца их командировки. Она была приветлива, услужлива и уже сделала им пропуска в Белый дом, которые они прикрепили к нагрудным карманам своих пиджаков.
Говард оглядел офис и тут же понял, что здесь нет нужного количества телефонных розеток и столов. Он обернулся к Элен, но не успел открыть рот, как она сообщила ему, что уже побывала в соответствующем отделе Белого дома и что оборудование и розетки появятся сегодня же. Говард попросил показать ему, где работают Энди Ким с Риком Палмером, и Элен, приятно улыбнувшись, проводила его на первый этаж к двери из красного дерева.
– Обычно здесь сидят секретари, – сказала она. – Я сама однажды провела восемнадцать месяцев в комнате за этой дверью. Мы называли ее «могилой».
Говард улыбнулся.
– Прекрасно вас понимаю, – сказал он. – Я тоже провел несколько месяцев в местечке с аналогичным названием.
Возле двери Элен покинула его, и, глядя ей вслед, Говард видел, как ее крупные ляжки терлись друг о друга, пока она шла почти что вперевалочку по коридору. И еще долго после того, как она свернула за угол, до него доносился свистящий звук трения нейлона о нейлон.
Говард постучал и вошел в кабинет. Энди Ким действительно был там, он сидел напротив большого цветного дисплея, а рядом стояла Бонни с волосами, собранными в конский хвост. Оба выглядели очень уставшими, и Говард понял, что этой ночью они не спали. В офисе теснилась дюжина столов и стояла большая белая доска, на которой красным и черным было написано несколько фраз на компьютерном языке и комплексных уравнений. Слева от доски располагались две маленькие походные раскладушки. Внимание Энди и Бонни было целиком поглощено экраном компьютера, и лишь когда Говард подошел к ним совсем близко, молодые люди обнаружили его присутствие в комнате.
– Коул! – воскликнула Бонни. – Привет! Энди сказал, вы сейчас придете. – Под ее глазами залегли темные круги, а волосы как будто потускнели. Было совершенно очевидно, что муж ее выдохся куда больше, чем накануне вечером. Энди Ким встал и пожал руку Говарду, но избегал смотреть ему в глаза. Говард почувствовал, что Энди смущен оттого, что дела идут плохо.
– Вы оба выглядите так, что хороший сон вам бы сейчас не повредил, – произнес он.
Бонни помассировала плечи мужу.
– Энди не спит уже третью ночь, – сказала она.
– Я наверняка где-то ошибся, – просипел Энди, опять уставившись в экран. – Наверняка я что-то упустил.
Говард не знал, что сказать. Новость о том, что снайперы планируют свою акцию на ближайшие две недели, явно потрясла Энди, но Говард не хотел показаться снисходительным, уговаривая его не беспокоиться.
– Мы возвращаемся к первому квадрату, – пояснила Бонни. – Сначала проверили все углы и дистанции в модели, затем все места встречи, начиная с сегодняшнего дня.
– Но я уверен, мы впервые сделали все правильно, – произнес Энди.
– Энди, вы должны помнить, что мишенью может быть вовсе не президент. Возможно, вы делаете все правильно, но не по адресу. Другие варианты вы рассматривали? Например, принца Уэльского или британского премьер-министра?
Энди поднял голову.
– Большой разницы нет, но я уверен, что охотятся именно за президентом, – произнес он. – Я это чувствую. И если они своего добьются, это будет моя вина. Я не смогу с этим жить, Коул. Действительно не смогу.
Бонни нервно улыбнулась Говарду, как будто извиняясь за чувствительность своего мужа.
– А вы чем будете заниматься, Коул? – спросила она.
– У нас есть кое-что на снайперов и на людей, которые им помогают. Чтобы найти их, ФБР и Секретная служба работают сообща.
– И каковы шансы? – кисло поинтересовался Энди.
Говард пожал плечами.
– Я надеюсь на лучшее.
– А есть основания? – продолжал давить Энди.
Говард натянуто улыбнулся.
– Не знаю, Энди. Расследование нельзя решить, как уравнение. Слишком много различных факторов, и удача среди них – не последний. Мы можем, условно говоря, о них споткнуться: вдруг террористов привлекут за превышение скорости или один из наших людей выйдет прямо на них. Так что все может быть.
Рядом с компьютером лежала распечатка, и Говард взял ее в руки.
– Это список встреч президента на следующие две недели, – пояснила Бонни.
Говард бегло просмотрел список. Большинство встреч было на Восточном побережье, однако намечалась двухдневная поездка в Лос-Анджелес, кроме того – визиты в Даллас и Чикаго.
– Даллас, – пробормотал он достаточно громко, чтобы Кимы могли расслышать.
– Как я понимаю, основное внимание мы уделили Восточному побережью? – спросила Бонни.
– Извините, я просто подумал вслух, – произнес Говард. – Трудно не вспомнить Даллас, когда размышляешь о покушении на президента. Но имеющиеся у нас сведения указывают на то, что это действительно произойдет на Восточном побережье. – Он вернулся к списку. – Президент действительно очень занятой человек, – в этом никто не сомневается, – и в день у него бывает до двадцати визитов: завтраки, ленчи, церемонии открытий, поездки на фабрики, деятельность
