– Есть такое. Боится пауков, жуков, тараканов – до смерти боится! Как ребенок.
– Ясно. Арахнофобия. Дело житейское. Пьет?
– Только грузинское, полусухое. “Твиши”, “ахашени”, “хванчкару”, “киндзмараули”…
– Как товарищ Сталин.
– Он мало похож на товарища Сталина.
– Однако же основной принцип его благополучно исповедует: “Нет человека – нет проблемы”.
Есаул покачал головой.
– Не доказано, – произнес он. – Ни одного случая не известно, чтобы он физически убирал соперников своих… конкурентов… да и вообще – кого-либо. У него совсем иная методика.
– Вот как? И какая же?
– Я бы сказал: щадящая. Он вызывает человека к себе и беседует с ним. Как, о чем – никто еще не рассказывал. Но после беседы человека этого уже не узнать. Другой человек.
– Вполне миролюбивый?
– Вообще – другой. В частности, вполне миролюбивый.
– И все время улыбается. Как та девочка.
– Какая девочка?
– Послушная. Которая на стройке всегда носила каску. А непослушный мальчик – не носил. И на них упали строительные леса. Мальчика – всмятку, а она – идет себе и только улыбается…
– Да. Помню. “С тех пор так и ходит в каске и все время улыбается…” Ну что ж. Похоже. И даже очень.
– Страшные вещи вы мне рассказываете, Корней Аверьянович.
– Сами же напросились, Андрей Юрьевич.
– Ну а если, будучи приглашен, человек вдруг уклонится от такой чести?
– Не знаю. Таких случаев пока не наблюдалось. Впрочем, гарантировать не могу. Просто не знаю. Нет такой информации.
– Хорошо, – сказал Андрей. – То есть ничего хорошего, но все очень интересно и полезно. А как у него насчет хобби?
– Ну, главное его хобби – это работа. Но есть и какие-то дополнительные увлечения. Например, он собирает старое оружие – мечи, доспехи, пистолеты…
– У меня есть два старинных пистолета, – сказал Андрей. – От предков достались. Очень старые, пушкинских времен, а может быть и еще старее. Один даже со штыком.
– Со штыком? Зачем?
– Ну как же: выпалил, промахнулся – коли басурмана штыком.
– Понятно… Да, это то самое. Вы собираетесь их ему продать?
– Возможно. – Хм.
– Ну, может быть, не продать, – сказал Андрей легко. – Может быть, подарить.
– Богатая идея, – заметил Есаул, раскуривая новую сигарету.
– А вы не смейтесь. Вы, небось, бог знает что обо мне подумали, а ведь я всего-то и хотел бы: встретиться с ним, поговорить, подружиться, попросить кое о чем.
– Это как раз несложно, – возразил Есаул. – Дондуреева, шесть. Там его офис. Там он бывает каждый божий день, включая субботу и воскресенье, с десяти до шести. Ради бога: приходите, записывайтесь на прием…
– Так просто?
– Проще простого.
– В любой день?
– В любой день. Если он, конечно, вообще в городе.
– Это замечательно, – сказал Андрей. – А где он живет?
– Дома он не принимает. Никогда и никого.
– Ах, вот как… А все-таки?
– Обратитесь в справочное, – холодно сказал Есаул.
Некоторое время они молчали. Есаул курил, время от времени поглядывая на Андрея со спокойным ожиданием. У него сейчас был вид человека, который долго колебался, принял наконец определенное решение и теперь был готов сидеть здесь и ждать хоть до ночи. Впрочем, это были, по-прежнему и несомненно, все те же игры раздраженного воображения. Андрей вытянул из нагрудного кармана длинный узкий
