равно надо будет готовить обед.
На кухне Вадим, как благовоспитанный мальчик, уселся на табуретку – ладошки под себя, – и они поговорили. Вполне светски.
– Чайку заварить?
– Чай-кю?
– Да, чайкю. Заварить?
– А какой у тебя?
– “Крепкий”.
– Ну, уж я надеюсь, что не жидкий…
– Да нет. Называется так: чай “Императорский. Крепкий”.
Вадим задумчиво спел:
– “Чай “Великий Тигр” каждый выпить рад”…
– Понятно. Может, кофей-кю?
– “Кофе пить будем и державу подымем!..”
– Хм. Ты сегодня в хорошей форме. Может, водочки?
– Нет, – сказал Вадим решительно. – Хватит с меня. Тем более, я теперь человек внутренне чистый. Зачищенный, так сказать. Кстати, ты видел, как он это делает?
– Богдан? Нет. Не видел никогда. А что?
– Так. Интересно было бы посмотреть. “Зачистка”, как никак, не хрен собачий. “Зачищение подпространства”.
– Не знаю, не видел, – повторил Роберт. – Знаю, что он ушел к тебе со своим воспитуемым, с Вовой с этим, а потом через полчаса вышел, очень мрачный, и сказал: “Все, хватит с него, засранца…” То есть – с тебя.
– А Вова что сказал?
– А Вова не сказал ничего. У Вовы был такой вид, будто он вообще смутно представляет, где он находится и который на дворе год.
– Сильная штука – эта зачистка, – сказал Вадим. – Я ничего не помню. А проснулся – будто это не я. Будто выздоровел от какой-то застарелой пакости… Представляешь?
– Нет.
Вадим покивал, глядя мимо Роберта в окно.
– Будто совсем новый человек, причем даже малознакомый. Мощная штучка – наш Богдаша. А я, надо признаться, никогда в него по- настоящему не верил. Думал, все это так, залепуха. Для старух… – Он помолчал. – Впрочем, в любом случае все это ненадолго. Увы.
Роберт не захотел уточнять. Да он и сам знал, что ненадолго.
– А Матвей где? – спросил он. Просто так спросил. Чтобы переменить тему.
– Я от него улизнул.
– Правда? А я думал, он внизу, у себя в машине сидит.
– Он наверняка сидит где-нибудь у себя в машине, но вряд ли внизу… А зачем он тебе?
– Да так. Поговорить хотел.
– А ты поговори со мной, – предложил Вадим. С самым серьезным видом.
(О чем? – сейчас же захотелось Роберту спросить. О чем нам с тобой сейчас разговаривать? Жаловаться друг другу, какие мы несчастные – полураздавленные жертвы рэкетиров?..)
– А что ты в этом смыслишь? – сказал Роберт вместо этого.
– В чем?
– “Вселенную создал Бог” – это Гёделевское утверждение или нет?
– Что значит – Гёделевское?
– Ну такое, которое нельзя ни доказать, ни опровергнуть.
Вадим посмотрел, искрививши рот, а потом пробормотал:
– Мне бы твои заботы.
И тогда Роберт вдруг решился. Какого черта? Пусть знает. Он же до сих пор надеется на что-то, приперся вот – унижаться…
– Ты зря сюда приперся, – сказал он. – Сэнсей не станет нам помогать, причем по двум даже причинам. Во-первых, он явно хочет, чтобы мы сами решили эту твою проблему. Без него.
– Понятно. А во-вторых?
– А во-вторых, Аятолла его клиент.
