существа кричали, а затем скольжение, шум движения, они идут за ней. Она бросила один взгляд через плечо и поняла, что ей не надо было это делать.
Несмотря на то, что она побежала раньше, они почти настигли её.
Она слышала собственное дыхание, шумный вдох и выдох, когда она достигла арки, развернулась и вскочила, что бы ухватиться за неё руками. Она качнулась вперёд изо всех сил и её обутые ноги проехались по первому попавшемуся демону, сбив его, от чего тот громко взвизгнул.
Всё ещё в висячем положении одной рукой она ухватилась за один из скрещённых под черепом топоров и дернула его. Застрял, не двигался. Она закрыла глаза, схватила его крепче, и изо всех сил потянула. Топор вышел из стены с раздирающим звуком, за ним посыпались камни и известь.
Потеряв баланс, Клэри осела, топор выпал из её руки прямо перед ней. Это было тяжело, но она едва почувствовала это.
Случилось тоже, что и в антикварном магазине. Замедление времени, увеличение интенсивности ощущений. Она могла чувствовать каждый шепот воздуха на ее кожи, каждую неровность почвы под ногами.
Она приготовилась, когда первый из демонов стремительно вбежал через дверь и попятился назад, как тарантул, перебирая ногами в воздухе прямо над ней. Под щупальцами на лице была пара длинных клыков, с которых что-то капало. Топор в её руке, будто по собственной воле, подался вперёд и глубоко погрузился в грудь твари.
Она сразу же вспомнила, как Джейс говорил ей: не ударять в грудь, а обезглавливать. Не у всех демонов есть сердца. Но в этом случае ей повезло.
Она ударила в сердце или в другой жизненно важный орган.
Существо изгибалось и визжало, кровь пузырилась вокруг раны, а затем оно исчезло, заставив её откатиться на шаг назад, держа в руке своё обрызганное ихором оружие. Кровь демона была темной и вонючей, как дёготь.
Следующий бросился на неё, она нырнула вниз, размахивая топором, и рассекла несколько его ног. Издавая воющий звук, он накренился в сторону, как сломанный стул, но следующий демон уже перебирался через него, пытаясь её достать. Она снова увернулась, и её топор погрузился в голову существа. Брызнул ихор и она подалась назад, опираясь о лестничную клетку.
Если хоть один из них кинется за ней — она труп.
Разъярённый демон, чьё лицо она только что урезала, вновь рванулся к ней; она выбежала с топором, отрезав ещё одну его ногу, но другая успела обвиться вокруг её запястья. Агония пронзила её руку.
Она кричала и пыталась вырвать руку назад, но хватка демона была слишком сильна. Она чувствовала, как будто тысячи горячих игл вонзаются в ее кожу. Продолжая кричать, она всадила кулак левой руки в повреждённую часть его головы, по которой уже прошлась топором.
Демон зашипел и ослабил хватку, она успела высвободить руку как раз тогда, когда он пошел на попятную… и вдруг из ниоткуда вылетело мерцающее лезвие, которое вонзилось прямо в череп демона. После того, как исчез демон, и она увидела своего брата, лезвие серафима в его руке и его забрызганный ихором белый пластрон.
Комната за ним была пуста, за исключением одно демона, который всё ещё дергался, но из его отрубленной ноги текла кровь, как нефть из разбитой машины.
Себастьян.
Она уставилась на него в изумлении. Он что, только что спас ей жизнь?
— Отвали от меня, Себастьян, — прошипела она.
Казалось, он не услышал ее:
— Твоя рука.
Она взглянула на свое правое запястье, которое, казалось, все еще ныло от боли. Толстая полоса ран, похожих на блюдца, пролегала на коже там, где демон закрепил свои присоски. Раны теперь уже были темнее, приобретая тошнотворный сине-черный цвет.
Она оглянулась на своего брата. Его белые волосы были похожи на нимб в темноте. Это было признаком того, что зрение покидает её. Ореол света был вокруг зелёного факела на стене, и вокруг лезвия серафима в руке Себастьяна тоже. Он говорил, но его слова были размытыми, нечеткими, как будто он говорил под водой.
— …смертельный яд, — говорил он. — О чем, черт подери, ты думаешь, Кларисса? — Его голос постепенно то исчезал, то появлялся снова.
Она попыталась сосредоточится.
— …сражаться с шестью демонами Данак декоративным топором…
— Яд, — повторила она и на момент его лицо вновь стало чётким, а линии вокруг рта и глаз били удивительно выразительными. —
