Я пристроил лампу на палубе и, под аккомпанемент раздающихся через каждые несколько секунд «ау», пошел на корму за сходнями. С каждым разом «ау» звучало все жалобнее, и мне показалось, что девчонка там, на берегу, вот-вот разревется.
– Я попробую положить сходни, – сказал я в сторону берега. – Постарайся увидеть или поймать их. Только смотри, не булькнись в воду. Хорошо?
– Ага.
Взяв сходни – две сбитые вместе доски с поперечными перекладинами через шаг – за середину, я перекинул их через фальшборт, придал им наклонное положение и стал понемногу выдвигать куда-то в туман. Пару раз раздалось сочное «плюх», когда я задевал передним концом по воде, но в итоге сходни уперлись-таки во что-то твердое.
– Нашла! – раздалось с берега.
– На чем там они лежат?
– На берегу!
Я чертыхнулся.
– Берег разный бывает. Они там прочно лежат?
Тишина. Видимо, девчонка на ощупь изучала, во что же уперлись сходни.
– Вроде прочно.
– Ну тогда давай поднимайся на борт. Сможешь?
– Конечно.
Качнуло. Я уперся покрепче ногами в палубу, руками удерживая сходни. Из тумана на меня наплывало что-то бесформенное, в свете яркой лампы превратившееся постепенно в неясный человеческий силуэт. Рядом с ним плыл еще один силуэт поменьше, но рассмотреть его я не успел.
– А куда дальше?
– А ты где?
– Я уже близко.
– Борт видишь?
– Ага.
– Ступай на него одной ногой и давай мне руку. Потом сразу прыгай на палубу.
Силуэт качнулся вперед, как-то неожиданно обретя цветность. Где-то перед самым моим носом мелькнула нога в синей джинсовой штанине, и я едва успел выпустить сходни, чтобы поймать протянутую руку и затащить ее обладательницу на пароход. Она, конечно, растянулась на палубе, и рядом с ней гулко упало что-то большое и явно тяжелое.
– Ушиблась? – спросил я, помогая ей встать.
– Да нет, не очень. Спасибо.
Я убрал сходни (моя неожиданная гостья пыталась мне помочь), забрал лампу, и мы вошли в рубку.
Все-таки это была девушка, а не девочка. Девушка в джинсах, в клетчатой фланелевой рубашке и кроссовках (оригинальный наряд для тайги). Большим и тяжелым, упавшим на палубу, оказался чемодан.
– Здрасьте, – сказала она.
– Привет, – появление в прикичужской тайге чемодана поразило меня более всего остального. – Андрей.
– Юля, – она протянула мне руку, и я пожал ее.
– А в чемодане у тебя что? – я все-таки не удержался. – Средства от комаров и мошки?
– Нет, вещи.
– Ясно. Чаю хочешь?
Она кивнула. Я спустился в камбуз за второй кружкой и налил ей теплого еще чая.
– Теперь рассказывай, как ты здесь очутилась.
– Меня ссадили с катера.
– С какого катера? – я удивился снова.
– С обычного, рейсового. Мы дошли до Раменья, и тут вдруг появился туман. Капитан, или кто-то там другой, сказал, что катер дальше не идет, и всех выгнал на пристань. Ну, я и пошла искать дорогу. Думала, может, попутку поймаю до Спас-Устья. А потом заблудилась в тумане. Только слышу – река совсем рядом, почти под ногами. Вот. А потом увидела свет и стала звать…
– Постой-постой, – прервал я ее рассказ. – Пассажирские катера на Кичуге? Попутки? Не шути. Здесь на сотню километров пара поселков и ни одной дороги!
– Да не на Кичуге, на Вексе.
