сцапать рептилуса Шацу, он готов был за пленение ренегата расплатиться собственной скоротечной жизнью, ничего не стоящей и никчемной жизнью!.. Мазарид крепко-крепко зажмурился и стальным когтем царапнул себя за лапу чуть ли не до кости, мех его наверняка обагрился кровью, только ее не увидеть, если ты уже на пару мер нырнул в слизь. Однако новая вспышка боли отрезвила – ни сломанные рука и ключица, ни рана в груди почему-то его больше не беспокоили, – чуждые ему мысли о никчемности исчезли без следа. Да, несомненно, это долгожитель Первенец – чтоб хороший день этого уродца настал сегодня же! – лишил Мазарида остатков разума и внушил ему свои желания. Но зачем? Мазарид ведь и так был готов исполнить приказ, его не нужно было подстегивать. Или нужно?..
Как бы то ни было, кто виноват и какие бы у кого ни были мотивы, но майор Мазарид должен сообщить о случившемся – о своей неудаче, о бездарно проваленной миссии – да-да, ему нужно срочно встать на колени перед своим непосредственным командиром полковником Саламаном и сдохнуть не от радиации или ран, а от стыда. Ему придется, глядя в немигающие змеиные глаза, рассказать о том, что ренегату по имени Хэби не только удалось тяжело ранить майора вооруженных сил Минаполиса, но и сбежать за пределы Разведанных Территорий. Да, без Главного Активатора в лапках или во внутреннем кармане. Да, господин полковник, Главного Активатора у рептилуса Хэби попросту не было, не он вынес прибор спасителей из Минаполиса. Да, полковник, не было, уж поверьте. Мазарид готов отдать вторую руку на отсечение, что рептилус путешествовал налегке!..
И вот ради этого он должен выжить?..
Да, должен!
Вынырнув на поверхность слизи – кто бы знал, чего ему это стоило, ведь это вовсе не морская водица, – он перевернулся на спину и, отталкиваясь от слизи ногами и здоровой рукой, вроде как поплыл, оставляя за собой алый след. Прошла вечность, потом еще одна вечность, а потом вечность вечностей, прежде чем он темечком уткнулся в изломанный и погнутый руль высоты, все еще торчащий над Фронтиром. Лишь только тогда он почувствовал запах копоти, жженой краски, масла и еще чего-то. Перевернувшись на живот – слизь держала его крепко, – Мазарид увидел, что дирижабль почти полностью погрузился в зыбкую твердь, а то, что еще было на поверхности, либо уже сгорело, либо пылало жарким пламенем, либо вот-вот загорится. Заставив себя не обращать внимание на капли раскаленного пластика, брызжущие на него от горящих остатков аэростата, – и без разницы, что под руками и ногами у него обжигающе горячо, одной язвой больше, одной меньше!.. – Мазарид влез в затянутый дымом пролом в рубке, благо высоко карабкаться не пришлось, и пол, еще недавно вставший вертикально, занял почти нормальное положение – на полу, впившись в него когтями лап, вполне можно было стоять.
– Прости. – Мазарид сбросил с кресла обезглавленный полосатый труп кэпа, чтоб из-под него извлечь спасательный ранец. В каждом дирижабле всегда есть хотя бы одна такая штуковина – под завязку заполненная топливом серебристая «подушка» из легкого сплава. Тут же, не теряя времени, майор надел ранец на спину и туго притянул к себе ремнями – так туго, что сломанную ключицу обожгло болью, в пробитой груди заклокотало и кровь чуть не хлынула изо рта.
Заискрив, обе горелки одновременно подожгли мелко распыленное топливо, выплюнутое форсунками в раскрывшиеся и завибрировавшие дюзы. Зацепив плечом край пролома и ободрав мех и кожу до кости, Мазарид успел вылететь из рубки за миг до того, как она с плеском ушла вглубь Фронтира. Вслед за ним метнулся вверх змееподобный отросток неизвестной Мазариду твари, но тут же втянулся обратно в мгновенно ставшую неподвижной гладь.
Перед глазами воспарившего майора – он летел, летел по-настоящему, сбылась тайная мечта! – устремилась к звездам черная стена, предел Разведанных Территорий, за которым скрылся ренегат Хэби. Больше всего Мазариду хотелось последовать за беглецом, но, как бы он ни брыкался и ни рвал когтями ремни, автопилот спасательного ранца – проклятое наследие Третьей мировой! – отказался изменить траекторию полета и взял курс на Минаполис, как это было заложено в его программе.
Глава 8
Я люблю тебя, сынок!
Утробно рыча, что-то набросилось на лешего сзади и повисло на правой руке, заставив его наклониться под чужим подрагивающим весом. Одного взгляда хватило, чтобы понять: бурая гниль, да на него же напал облезлый мышара!
– Зубастик, ты чего это?! – Леший был уверен, что мышара погиб вместе с дрессировщиком Тахриром, но грызун оказался трусливей и мудрее своего хозяина и потому проник в компункт до того, как гермодверь захлопнулась.
Но что на него вдруг нашло? Зачем Зубастик ни с того ни с сего напал на Зила, недавно угостившего его протухшим хвостом ранжало? Между ними вроде как завязались дружеские отношения. Ну, или по крайней мере грызун и чистяк заключили договор о взаимном ненападении. А тут – такое!
– Не шевелись, леший, сейчас я его… – Даль приблизился, намереваясь избавить лешего от лишнего еще живого груза.
– Погоди, дружище, – остановил его Зил, – не спеши.
