Затрагивает эту тему без особой неловкости. Принимает смерть человека как факт, который никак на нем не отразился.
— Ее звали Эмили.
— Это неважно.
Для него, возможно. От его жестокосердия бросает в дрожь. Почему-то я подумала о том, что спустя пару лет, найдя себе другую игрушку, он будет говорить обо мне также.
— Надеюсь, завтра ты будешь чувствовать себя лучше.
— Со всем уважением…
— Ты придешь на этот ужин. И так будет каждый вечер.
— Раз это приказ. — Я еще осмеливаюсь хамить, с ума сойти.
— Похоже на то. Ведь, как мы выяснили, мои просьбы ты игнорируешь. — Аман словно пытается сдержать свое раздражение, но когда он вновь приближается его движения и взгляд выдают настрой своего хозяина. Зол. Ужасно. — Чего ты боишься?
Тебя? Твоих неясных желаний? Своего будущего… хотя мое будущее тесно связано с тобой, так что мы автоматически возвращаемся к пункту «один».
— Не хочу… — чувствовать себя ужином на этом ужине — …мешать вам.
— Серьезно?
Черт, имеет ли смысл так открыто лгать ему? Он же видит меня насквозь.
— Мне нужно привыкнуть… я никогда не думала, что… все выйдет так…
— Как?
Какой же он все-таки безжалостный.
— У меня… совершенно другие взгляды на жизнь. Мой папа — священник и… — К горлу подступил ком, — то, что я сейчас здесь и вы… просто скажите, кем я должна быть. Для вас.
Я разговаривала с собственными балетками и, замолчав, не поверила, что все-таки осмелилась задать этот вопрос. Ответ на который и так известен, но мне важно было услышать его в исполнении господина Амана.
Да, я хотела, чтобы он просто отдал очередной приказ. Он не оставил бы мне выбора, и потому смириться с ролью его любовницы стало бы легче. О, кого я обманываю, мириться даже не пришлось бы…
— Ясно. — Бросил задумчиво мужчина, отходя от меня.
Очевидно, он что-то уяснил для себя, тогда как я растерянно следила за тем, как он хватает пиджак со спинки кресла и проходит к телефону, распоряжаясь насчет машины.
— Мы… куда-то едем?
— Разве ты не устала? — Очередная ухмылка от него. Как аномально. — Тебе лучше поспать, Мейа. Только не в ванной, идет? — Что-то происходит со мной, когда он произносит мое имя. Когда вновь подходит, беря мою левую ладонь в свою руку. — Такие тонкие…
Я задерживаю дыхание, смотря на то, как Аман поглаживает мои пальцы, подносит их к своим губам. В иные моменты я его совершенно не понимаю. Я чувствую его злость, он смотрит на меня как на чужую, но все его поступки пропитаны заботой и нежностью. Это сбивает меня с толку, пугает.
— Спокойной ночи. — Он смотрит на меня, словно ждет ответа. И до сих пор держит мою руку.
— Куда вы уезжаете? — Мне нужно знать, как долго я смогу обманываться иллюзией свободы.
— Я встречу тебя завтра. — Ему ничего не стоит разгадать мои умыслы.
— Это… важно?
Его глаза слегка прищуриваются, пытается понять природу чувства, закравшегося в мой голос. Интимную атмосферу разрушает трель телефона.
— Более чем. — Признается мрачно мужчина, отпуская мою руку.
И пока Аман отвечал на звонок, я торопливо сбежала в спальню. И стоит ли говорить, что подгоняла меня вовсе не усталость? Думаю, спасаться бегством на «своей территории», мне придется довольно часто.
22 глава
Когда Аман говорил, что встретит меня завтра, он имел в виду не кратковременно пересечение со всеми условностями вроде «доброе утро, отличный денек», а терпеливое ожидание с его стороны. Словно я возвращалась из долгого путешествия по владениям Морфея, а глава — первый из
