— Живи для меня или не живи вообще, — заключил тихо Индра, прикасаясь губами к моему пылающему лбу, прошептав на выдохе: — сестра.
Научившись заново его бояться, я стала куда осмотрительнее в своих поступках и словах. И хотя острое желание спросить, куда подевалась Роза, пытало мое терпение, я упрямо держала язык за зубами. Теперь я знала: Индре могло снести крышу по любому даже самому безобидному поводу, лучше было не провоцировать его лишний раз.
Вполне вероятно, что он так сорвался на меня именно по причине из рук вон плохо прошедшего свидания. Что, если он привык помыкать не только мной, но и всеми женщинами принципиально? На месте бедняжки Розы я бы тоже убралась от такого кавалера как можно дальше, если б было куда «убираться».
— Проснись, — недовольно бросил Индра, глядя на меня сверху.
Если учесть, что мы отрабатываем захваты и броски все утро, проснуться мне следовало уже давным-давно, однако…
Я поднялась с земли прежде, чем Индра протянул мне руку. Неосознанно избегать его прикосновений, прямых взглядов, даже разговоров… это стало какой-то манией. Не удивительно, что в связи с этим наши тренировки превратились в какую-то унылую возню. Приговор, озвученный им несколько дней назад, вспоминался с убийственной частотой, мешая вести себя с Индрой, как и прежде. Делиться планами. Болтать по ночам о ничего не значащей ерунде. Позволять телам соприкасаться во время спаррингов.
Живи для меня или не живи вообще.
Да, к двум основным заповедям добавилась еще и третья. И думая о ней теперь, я пыталась понять, что именно в этих словах меня задело? То, что я в этом клане имею столько же прав, сколько и туалетный ершик, не стало новостью. Так же, как и то, что смысл моей жизни заключался в служении Нойран. И если с первым я могла еще поспорить, то со вторым была согласна безоговорочно.
Но ведь было что-то еще, и чтобы это «что-то» понять, необходимо было уметь читать между строк.
— Да что с тобой творится? — пробормотал, подозрительно сощурившись, наставник, когда я вновь неуклюже повалилась на землю от банальной подножки.
Присев передо мной, лежащей на стертой траве полигона, Индра намеренно беспечно проговорил:
— Похоже, модификация откладывается еще на год.
Он знал, как я жду возможности усовершенствовать свои скудные человеческие способности, потому надеялся теперь увидеть бурное сопротивление. Услышать заверение в том, что я просто устала, моргнула не вовремя, или нога подвернулась.
— Как скажете, — ответила я отрешенно, глядя в тусклое небо. И, кажется, не было сил подняться…
Я чувствовала на себе чужой взгляд. Возможно, Индра даже думал над словами, которые ему, как наставнику, необходимо было сказать для ободрения своего бесполезного ученика. Но озвучить их ему не дал пронзительный крик, огласивший едва ли не всю базу Нойран:
— Эла! Эла, я готов ждать хоть целую вечность! Выбирай! Выходи за меня замуж, и будь самой счастливой женщиной во Вселенной. Или назови меня своим рабом и сделай самым несчастным мужчиной! Иначе я не согласен жить!
— А он все никак не угомонится, — протянул с острой усмешкой Индра, поворачивая голову в сторону вопящего Лайза, залезшего на дерево.
И нужно отдать мужику должное: он уже который день забирается на какую-нибудь верхотуру и вещает оттуда о том, что готов покончить с собой, если я не обращу в его сторону свой милосердный взор. При этом его не останавливали ни любопытные взгляды, ни слухи, ни, что важнее, разъяснительные беседы Индры.
— Я сделаю все, чтобы ты была счастлива со мной! Я окружу тебя любовью и нежностью! Такими, о которых другие даже не слышали.
— Что ж, я его предупреждал, — с нескрываемой кровожадностью заявил молодой босс, поднимаясь на ноги, не оставляя места сомнениям — убьет.
Вероятно, ему было необходимо отвести душу, однако, допустить это не позволил выполненный мной захват.
— Можешь, когда хочешь, — прошипел Индра, тут же высвобождаясь из удушающего. — Но не советую тебе сейчас становиться на моем пути.
Поднявшись с земли, я сделала как раз то, что он не советовал. Наши взгляды скрестились.
В его глазах четко читался приговор, который будет приведен в исполнение буквально через минуту. Так нагло игнорировать предостережения Индры из раза в раз, форменно напрашиваться… этот Лайз был действительно конченым придурком. И если я не отойду в сторону, достанется и мне. Наставнику поднадоел этот спектакль.
В моих же глазах застыло намерение предотвратить трагедию. Разве Индру не впечатляет такое упорство? Продолжать изо дня в день, несмотря на боль и страх, преследовать меня, зная, что терпение наставника в конечном счете будет исчерпано, дорогого стоит. Не оценить такую преданность по заслугам будет ошибкой с моей стороны.
— Защищаешь его? — вопрос прозвучал почти удивленно.
Еще бы, все это время я старательно не обращала внимание на Лайза, как и на обещания Индры сжечь идиота, как и все его дурацкие записки.
— Вы же сами слышали, босс. Он сказал, что принадлежит мне. А раз уж жизнь этого человека моя, я не позволю вам ее забрать.