крики и лязг оружия. Однако узнать, чем закончился блистательный раут мне не удалось. Мои глаза накрыл кроваво-красный полог.
Как и положено, после смерти душа «меченого» отправлялась прямиком в обитель Эзуса, утопающую во мраке отчаяния. Здесь не было света и времени. Я не могла вспомнить тот момент, когда мой разум забрал власть над мыслями у подсознания. Чудовищные сны смешались с реальностью.
Я мертва. Индра тоже мертв. И Дерил.
Я не видела собственного тела, но я чувствовала, как слезы скользят по вискам. Я могла слышать чужие голоса. Профессионально холодные и деловые. Временами обеспокоенные. Иногда мне было нестерпимо больно, но по большей части внутри меня и извне была лишь пустота. Не умиротворяющая, а пугающая. Из которой хотелось вырваться.
Плавая в бессознательности, захлебываясь страхом, я старалась думать о… какая глупость! О таких же беспросветно черных глазах, потому что их тьма успокаивала, наперекор жестокости и вечному холоду, в них таящихся.
— Молодой господин, вас вызывает к себе ваш отец… — уловила я вежливый, даже, скорее, подобострастный голос.
— Я навещу его вечером.
Напряженно вслушиваясь в звенящую тишину, я пыталась убедить себя в том, что не ослышалась.
— Но босс настаивает. Вы сидите здесь уже вторую неделю. Эта кома может продлиться вечно. Врачи говорят…
— Если она не придет в себя, эти самые врачи больше не смогут говорить. Ведь мертвым это не свойственно.
— Этот яд…
— И ты тоже.
— Доза была смертельной даже для…
— Убирайся!
Вздрогнув, я широко распахнула глаза, оглядываясь. И видя лишь темноту.
— Индра, — беззвучно позвала я, стараясь отыскать хотя бы искру света.
Я попыталась пошевелить рукой, но обнаружила ее прикованной. Все мое тело было зафиксировано, и это осознание разлилось обжигающей паникой по сердцу. Кажется, я закричала. Пытаясь освободиться, я неистово дернулась, стирая кожу запястий и лодыжек об жёсткие зажимы.
Страх темноты и смерти душил, заглушая протестующий вопль, в котором было заключено чужое имя.
— Я здесь, — отозвалось поблизости.
Мою голову крепко обхватили руки, удерживая, не давая причинить самой себе вред. Я чувствовала многочисленные провода, которыми обвито мое тело. Холодные, тонкие трубки, как змеи, лежащие на моей коже. Иглы, входящие в мои вены, в кости, в мышцы.
— Индра, — повторяла я снова и снова, даже не задумываясь над тем, насколько жалко выгляжу. Просто потерянный, напуганный кошмаром ребенок.
— Я здесь, слышишь? — его напряженный голос звучал совсем рядом.
Я чувствовала его дыхание на коже своего лица. Прижавшись лбом к моему лбу, он продолжал удерживать меня, пока я дико вырывалась.
— Я ничего не вижу! — лихорадочно сипела я, давясь рыданиями. — Здесь ничего нет, почему… Почему я… я ничего не вижу? Я ослепла! Я теперь…
— Это пройдет. Клянусь, все пройдет. Через пару дней к тебе вернется зрение, — я не могла успокоиться: голос принадлежал Индре, но интонация была нова, незнакома.
— Я не вижу…
— Это всего лишь последствия операции.
— Я не вижу тебя…
Когда Индра отклонился, я испуганно дернулась, пытаясь отыскать прикосновения другого человека. Он не имеет права оставлять меня здесь в одиночестве! Словно читая мои мысли, молодой господин отсоединил зажимы, освобождая мои руки, что позволило мне в следующий момент найти его. Мои дрожащие, слабые ладони нащупали его руки, его грудь, плечи. Рыдая, я вцепилась в него, притягивая к себе, подаваясь вперед, вжимаясь лбом в его плечо. Ткань рубашки пахла его сигаретами. Судорожно дыша, я шептала:
— Ты жив… я думала… в тот раз… их же было так много, если бы ты… — все внутри меня горело от боли, страха и… облегчения. Мои руки сжимали его из последних сил, словно доказывая реальность происходящего. — Не смей умирать! Не смей уходить! Не оставляй меня здесь!
Я знала, что лицезрение столь жалкой картины вызовет в наставнике лишь бурю отвращения и справедливого гнева. Демонстрация слез, соплей и жалобных причитаний — не тот результат, на который он рассчитывал после трех лет тренировок.
Но, похоже, за то время, что я провела в коме, в наставнике произошли серьезные перемены. Тот трагический случай, итогом которого должна была стать (хотя бы) моя смерть, многое изменил.
Наши отношения вышли на новый уровень. Это стало очевидно, после того как Индра запустил пальцы в мои короткие, растрепанные волосы,
