Северная Изольда (Ups & Downs) (СИ)

— Всего несколько дней назад я прижимал ее к этой стене…— Голос шепчет, сбивая:

— Помнишь? Бросила меня в таком состоянии… — дыхание обжигает ухо, а прикосновения рук — плечи. — Бросила меня, Шерри, девочка.

— Да, я купил эйки. Отдам ее Шерри.

— Дикая, непокорная, но такая ласковая. Как моя Шерри.

— Шерри. Моя Шерри,— зовет настойчиво, нежно голос, заставляя дрожать.

— Я не твоя! — Девушка оборачивается, становясь спиной к стене. — И не думай, что я на это куплюсь! То, что ты написал…

—  Чистая правда,— подсказывает голос.

— …меня мало заботит. Твои проблемы, Блэквуд. Сам виноват!

— Виноват. Да.

Она натыкается спиной на стену, когда чувствует настойчивое прикосновение к лицу. Чужие пальцы скользнули по шее, к груди. А света уже не хватало, чтобы рассмотреть собственные руки.

Огонек дрогнул, словно в предсмертной агонии, задавленный, убитый черной бездной.

— Я виноват, эйки. Я само сожаление. — Шер дернулась, когда ощутила влажный поцелуй на плече. Ее глаза были широко распахнуты, но если бы она закрыла их, то не увидела бы разницы. Здесь была лишь вечная ночь и ее паранойя. — Хочешь увидеть меня на коленях? — Ее волосы небрежно откинули за спину, открывая кожу шеи, куда вновь настойчиво прикоснулись горячие твердые мужские губы.

— Мне ни черта от тебя не нужно.

— Кажется, мы уже проходили это. На это самом месте. — Он тихо рассмеялся, скользнув языком по ее шее, поднимаясь к уху. Острые зубы поддели ее мочку, после чего губы увели несущественную боль. — Возбуждает, эйки? Ты помнишь это? Вспоминаешь по ночам?

— Делать мне больше нечего. — Она задыхалась, чувствуя жар чужого тела рядом с собой.

— Зачем ты пришла сюда? Разве ты не боишься темноты, малышка эйки?

— Не ожидала встретить здесь тебя! — Не зло, а скорее беспомощно.

— А может наоборот? Может ты хотелавстретить меня. Возможно, ты просто хотела… меня? — Его тихий голос, голос самого сладкого греха, голос обещания, голос чувственного наслаждения, скользил по ее коже, задевал душу, вызывал и будоражил.

— Мечтай.

— Мечтаю. Ты же знаешь.

— Ну и… где твоя долбаная гордость, Блэквуд?!

— У тебя.

— Ч-что ты… несешь? — Она попыталась отстраниться, когда ее (наконец) прижало к стене горячее мужское тело.

— Я отдал тебе себя. Возьми, эйки. Забирай. — Ее губ касается опаляющее дыхание. — Скажи мне, что ты хочешь. И я дам тебе это.

Обещание наслаждения. Вечного. Нескончаемого. Неземного. Опасные, красивые слова заставляют душу желать. Желать забрать, получить то, что он отдает добровольно.

— Ты… ни черта не можешь мне дать! — Вскричала Шерриден, пытаясь вырваться, чувствуя, как он лишь плотнее прижимает ее к стене, давая чувствовать каждый сантиметр великолепного твердого тела. Такого же твердого как стена за спиной. Этот контраст, противопоставление ледяного холода камня и огненной кожи мужчины, сводил с ума.