– Объясни подробнее, – обратился он к Родни. – Кто говорил? О чем?
– Парни из «БАРСа», – ответил тот. – Мы знали, к чему все идет. Это только вопрос времени.
– К расовой войне?
– Можно и так сказать. Только как ни назови, а время уже близко.
– Кто из братьев Поллард сделал зажигательную бомбу?
– Какую бомбу?
– Ту, что бросили в мусорный бак на Бонни-Брае.
Барроуз взглянул на него, разинув рот.
– Я имею в виду – перед ограблением «ЭЗ-банка», – добавил Босх.
– Вы что, спятили? – воскликнул Барроуз. – У нас были только ненасильственные методы. Мы и пальцем никого не тронули. Вы не можете на нас это повесить! И вообще, в то время я не знал этих парней. Мы познакомились позже.
Босх перегнулся через стол.
– Ерунда. Вы не просто вопили, что грядет расовая война. Вы прекрасно знали, что надо делать. А для начала вам требовались деньги на лагерь в Кастайке.
– Нет! Вы спятили, и я не буду больше говорить. Или сажайте меня в кутузку, или убирайтесь с моей земли. Немедленно!
Босх встал и жестом приказал Барроузу подняться.
– Тогда вставай.
– Зачем? Что вы задумали?
– Мы едем в Лос-Анджелес.
– О черт, вы же не станете этого делать, правда?
– Вставай.
– Мы же с вами поговорили! Я помог! Что вам надо? Я не знаю про Анну Ачеведо! Я понятия не имею, кто устроил пожар, и у вас нет никаких улик. А с Поллардами я познакомился только через год в Кастайке.
Босх обошел вокруг стола и встал перед Барроузом. Сото присоединилась к нему. Намек был ясен.
– Ладно, ладно! – воскликнул Родни. – Все понятно. Вам плевать на правду. Вам нужен козел отпущения. А я для вас легкая мишень.
– Вот именно, – подтвердил Гарри. – Ты правильно все понял.
Барроуз встал, и Сото зашла к нему за спину, чтобы застегнуть наручники.
Босх повел задержанного к выходу, а Сото забрала оружие. Они заперли дом вместе с оставшейся в нем собакой и направились к машине. Проходя мимо грузовичка, Босх залез в кабину и нажал на пульте кнопку, чтобы открыть ворота.
Они посадили Барроуза на заднее сиденье «форда» и, завернув оружие в одеяло, убрали его в багажник. Потом Босх отозвал Сото назад к грузовичку, чтобы они могли поговорить с глазу на глаз.
– Ну, что ты думаешь? – спросил он.
– Что он чертов расист, как мы и ожидали, – ответила Люсия. – А ты?
– Разумеется, он расист. Но я не думаю, что он тот самый человек из банды.
– Почему? Барроуз сам признал, что был на Бонни-Брае. Он знал, где стоят мусорные баки. У него имелась и возможность, и мотив. И ему было совершенно плевать на тех, кто сгорит в подвале.
Босх помолчал, глядя через ее плечо на стоявший за воротами «форд». Задержанный сидел в машине, опустив голову. Гарри не видел его лица.
– Дело не в том, что я слышал, – отозвался он после паузы. – Дело в том, что я видел. Детали. Намеки. Нюансы. Барроуз не знал про Бойко и Анну. Он многого не знал.
– Ты что, ему веришь?
– Люси, я работаю с людьми уже сорок лет. Тут волей-неволей начинаешь доверять своей интуиции. А она мне ясно говорит, что это не наш парень.
Сото скрестила руки на груди.
– Жаль, что я не так хорошо разбираюсь в людях. А ты никогда не ошибался?
– Конечно, ошибался. Нет совершенных людей. Но это не значит, что я ошибаюсь сейчас.
– Ладно, и что ты намерен с ним делать? Просто отпустить? Он расхаживал тут с кобурой на ремне, словно какой-то ковбой.
– Я не собираюсь его отпускать. Мы сдадим его шерифу в Сан-Бернардино, и пусть тот разбирается с ним насчет оружия. А мы уберемся отсюда и поедем искать следующего.
– Бойко?
– Да. И Анну. Нам все равно придется ее искать. К тому же я не говорю, что с Барроузом все ясно. Мы будем держать его на мушке. Может, позже появятся новые обстоятельства, которые изменят наше мнение. А пока…
Босх снова посмотрел в сторону ворот. Сидевший в машине Барроуз уже выпрямился и разглядывал их через лобовое стекло.
– Так мне звонить шерифу?
– Давай. Кстати, предупреди, что им могут понадобиться люди для отлова животных.
Сото мрачно кивнула:
– Ясно, Гарри.
Глава 33
Патрульная машина из ведомства шерифа округа Сан-Бернардино приехала только через час. Еще полчаса ушло на то, чтобы объяснить все обстоятельства дела и передать задержанного хмурому помощнику. Когда детективы вернулись на автостраду, день был почти на исходе, и Босх почувствовал едкое недовольство от зря потраченного времени. Сото погрузилась в глубокое молчание. Она смотрела в свой планшет и не говорила ни слова.
– Ты не голодна? – спросил Босх. – Можем куда-нибудь заехать.
– Нет, только не сейчас, – ответила Сото. – Сначала поговорим с Бойко.
– Ладно, куда нам ехать? В Северный Голливуд?
– Да, но не к нему домой. Скорее всего Бойко сейчас на работе. Теперь он главный менеджер в «ЭЗ-банке», а их центральный офис находится в Северном Голливуде, район Ланкершим и Окснард.
Штаб-квартира «ЭЗ-банка» с виду оказалась ничем не примечательным зданием в индустриальном квартале на Окснард-стрит. После двух часов пути Босх снова остановил автомобиль перед воротами и показал в камеру свой жетон.
На этот раз ворота сразу раскрылись, и Босх без проблем заехал внутрь и поставил машину во дворе. Перед тем как выйти из «форда», он велел Сото включить диктофон на своем мобильнике и проследить за тем, чтобы вся их беседа с Бойко была аккуратно записана. Затем детективы покинули салон и направились к двери с лаконичной надписью «Вход», которая вела в головной офис организации, инкассировавшей чеки через сеть обменных пунктов. Спустя минуту они оказались в маленькой приемной с безликими пейзажами на стенах, где за стойкой сидела секретарша и у металлической двери, не имевшей никаких признаков ручки, стоял охранник в штатском.
– Мы хотим поговорить с Максимом Бойко, – объяснил Босх.
Секретарша взглянула на календарь и, нахмурившись, поинтересовалась:
– Вам назначена встреча?
Босх различил в ее речи легкий акцент. Восточная Европа. Он снова показал свой полицейский жетон:
– Вот мое назначение. Скажите Максу, что мы насчет ограбления.
Все еще хмурясь, секретарша взяла трубку и начала звонить. Произнеся несколько слов на иностранном языке – очевидно, украинском – и получив какие-то инструкции, она нажала «отбой» и посмотрела на охранника:
– Проведи их в кабинет мистера Бойко.
Охранник кивнул в объектив видеокамеры, висевшей над дверью, и дверь с легким жужжанием открылась. По его знаку Босх и Сото вошли в промежуточный тамбур, где им пришлось подождать, когда за спиной защелкнется первая дверь и впереди откроется следующая. Дальше охранник повел их в другой конец коридора, и они долго шли мимо закрытых дверей, пока не оказались в небольшом кабинете, где стоял сдвоенный стол и громоздилась целая стена из мониторов, передававших изображения с обменных пунктов в разных частях города. Босх заметил, что один из экранов настроен на канал Си-эн-эн. Поверх мониторов красовался красно-белый плакат с надписью «Руки прочь от Украины», а рядом разместился коллаж из фотографий, изображавших уличные столкновения русских войск с украинскими повстанцами в черных масках. На одном из снимков мужчина раскручивал пращу, чтобы запустить пылающий снаряд в стену вооруженных до зубов солдат.
Первый стол был свободен, а за вторым сидел лысеющий мужчина лет пятидесяти с зачесанными назад угольно-черными волосами. Он кивнул охраннику, показав, что тот может выйти.
– Максим Бойко? – спросил Босх.
– Да, это я, – отозвался хозяин кабинета. – Вы насчет Ван-Найса или Уиттиера?
Несмотря на то что Бойко много лет прожил в Америке, говорил он с сильным акцентом. Босх подумал, что Ван-Найс и Уиттиер – места, где в последнее время ограбили филиалы «ЭЗ-банка». Пока они ехали через пустыню, Сото поделилась с ним своей информацией по поводу Бойко и его компании. «ЭЗ-банк» имел в Ван-Найсе тридцать восемь обменных пунктов, из которых две трети находились в пригородах Лос-Анджелеса.
