– Ни то ни другое, – ответил Босх. – Мы насчет Уэстлейка. Тысяча девятьсот девяносто третий год. Помните?
– О господи, – отозвался Бойко. – Конечно, помню. Я там был. Вы нашли тех мерзавцев, которые меня ограбили?
Босх не ответил. Он с подчеркнутым вниманием оглядел маленькую комнату в поисках места, куда можно присесть. В кабинете было всего два стула, стоявших у стола, и на одном из них сидел Бойко.
– У вас найдется местечко, где мы можем посидеть и поговорить? – спросил он.
– Да, конечно, – кивнул Бойко. – Пойдемте.
Они вышли в коридор, и Бойко провел их на погрузочную площадку, где стояли три белых фургона с рекламой сантехники на бортах.
– Мы нарочно маскируем свой транспорт, – объяснил Бойко. – Чтобы никто не знал, что в нем везут деньги. К тому же производитель сантехники перечисляет нам некоторую сумму за бесплатную рекламу.
Босх кивнул, посчитав это хорошей идеей. Его всегда удивляла беспечность инкассаторских компаний, которые чуть ли не пишут на своих бронированных машинах: «Здесь лежат наличные». Босх не стал уточнять, что если за рекламу отчисляют деньги, она уже точно не бесплатная.
Он пересекли площадку, и Бойко завел их в другой кабинет, где стояли обеденный стол и четыре стула.
– Садитесь за стол, – предложил он. – Хотите кофе?
Босх и Сото отказались. Они сели, и Гарри официально представил себя и свою напарницу. Он собирался применить с Бойко ту же тактику, что и с Барроузом: использовать Анну Ачеведо, чтобы выудить из него информацию о пожаре на Бонни-Брае. Но Бойко не имел проблем с полицией, поэтому Гарри не мог на него сильно надавить. Значит, следовало действовать потоньше. От Гаса Брэйли Босх узнал один ценный факт: после ограбления Бойко гораздо больше беспокоился не о самом ограблении, а о том, что жена узнает про его роман с сотрудницей. Это давало ему в руки козырь. Не бог весть что, но все-таки.
– Мы расследуем ограбление девяносто третьего года и надеемся, что вы сможете нам помочь, – начал Босх.
– С удовольствием, – кивнул Бойко. – Мы тогда потеряли кучу денег. Но почему сейчас? Прошло уже больше двадцати лет.
– Это связано с другим расследованием, которое мы ведем. К сожалению, я не могу раскрыть подробностей.
– Да, понимаю. Но я получу свои деньги?
Босх не мог припомнить, чтобы за помощь следствию в этом деле была назначена какая-то награда.
– Какие деньги? – спросил он.
– Те, что забрали грабители, – ответил Бойко.
– Ах да. Ну, как вы сами только что сказали, прошло уже больше двадцати лет. Я не стал бы на это рассчитывать. Хотя кто знает.
– Ясно.
– Вы ведь покрыли свои убытки с помощью страховки, верно?
– Боюсь, что нет. Нас буквально разорили. Зато мы получили хороший урок. Нельзя вернуть больше денег, чем указано в страховке. Потом мы таких ошибок уже не повторяли.
– Рад слышать. К тому же на вас это, кажется, не слишком повлияло? Прежде у вас было всего два обменных пункта, а теперь – целая сеть.
– Да, наша компания процветает.
– Поздравляю. Думаю, ваша жена и дети этим гордятся.
– Жена – да. А детей нет. Слишком занят. Работа, работа, работа.
– Понимаю. Ну, мы не отнимем у вас много времени. Собственно, мы ищем одного человека, и нам сказали, что, возможно, вы сможете помочь.
– Ладно, я постараюсь. О ком речь?
– Об Анне Ачеведо.
Бойко нахмурился и попытался сделать вид, что это имя ему ни о чем не говорит. Попытка вышла совсем не убедительной.
– Кто это? – спросил он.
– Вы должны помнить Анну, – заметил Босх. – Она работала вместе с вами в обменном пункте. И была на месте в день ограбления. Вы открыли сейф, когда бандиты приставили оружие к ее виску.
Бойко энергично закивал:
– Да, да, Анна, как же. Прошло столько лет, я не сразу вспомнил. Но она у нас больше не работает. С тех самых пор.
– Да, мы слышали, что она уволилась.
– Верно, уволилась. Сказала, у нее сильный стресс или что-то в этом роде. Боялась, что грабители снова вернутся.
– Кроме того, нам сообщили, что она была вашей любовницей, поэтому мы надеемся…
– Нет, нет, нет. Она вовсе не моя любовница! – Бойко вскинул руки, словно пытаясь отразить удар.
– Да, наверное, теперь это так, – согласился Босх. – Но я говорю о прошлом. Вы ходили к ней в дом на Бонни-Брае, где она жила. Помните?
Украинец открыл рот и уставился на потолок, пытаясь изобразить приступ амнезии.
– Нет, она встречалась с охранником из нашего банка, – ответил он. – Да, точно, у них был роман.
Босх наклонился через стол и доверительно понизил голос:
– Простите, Максим, но информация про вас и Анну есть в материалах дела. Поэтому вы и открыли сейф.
– Нет, вы ошибаетесь. – Бойко помотал головой. – Я не знаю, что там сказано в ваших материалах. Но это неправда. Я женатый человек и люблю свою жену.
Он махнул рукой на дверь, словно его жена стояла прямо за ней. Босх подумал, что, возможно, его супругой была секретарша из приемной, говорившая на непонятном языке.
– Не надо все усложнять, Макс, – сказал Босх. – Мы здесь не для того, чтобы давить на тебя или создавать проблемы. Поэтому не волнуйся. Просто у нас есть досье и показания свидетеля, утверждающего, что ты регулярно навещал Анну на Бонни-Брае. В чем, кстати, ты и сам признался на допросе детективу Брэйли.
– Ну ладно, – выдавил Бойко. – Только это было тогда, а не сейчас.
– Конечно, тогда, – кивнул Босх, охотно приняв эту уступку. – В конце концов, тут нет ничего особенного. Такие вещи иногда случаются. К тому же все это было очень давно, правда? Значит, ты знал про ее второго парня – вашего охранника?
Бойко покачал головой, будто только теперь осознав, что его признание вызовет целую лавину новых вопросов.
– Сначала нет, а потом да, – ответил он. – Вот почему я перестал.
– Перестал ходить к Анне на Бонни-Брае? – уточнил Босх.
– Ну да.
– А почему ты не попросил ее порвать с охранником? Ведь боссом был ты, верно? Почему ты решил уйти сам?
– Потому что я любил свою жену. Я давно хотел бросить. А Анна… она сама это начала, и вообще, все было большой ошибкой.
– Ты хочешь сказать, что она первая стала с тобой заигрывать?
– Именно так.
Босх кивнул, словно теперь ему стало ясно, как Макс мог вляпаться в эту историю.
– Ладно, как часто ты приходил к ней в дом?
– Иногда. Не очень часто.
– Где сейчас Анна Ачеведо, Максим?
Бойко почти умоляюще вскинул руки:
– Я не знаю! Честное слово. Мы не виделись с тех пор, как она уволилась.
– Ты уверен? Наш свидетель говорит, что…
– Нет! Все это вранье. Какой свидетель? Тот парень, охранник – Барроуз?
Босху показалось странным, что Бойко все еще помнит фамилию сотрудника, с которым работал двадцать один год назад.
– Я не могу назвать его фамилию, – ответил он. – Значит, ты утверждаешь, что после ее увольнения вы больше не виделись, так?
– Так, – кивнул Бойко.
– Может быть, ты говорил с ней по телефону? Или связывался каким-то другим способом?
– Только насчет налогов.
– Что значит – насчет налогов?
– Анна хотела обновить данные в налоговой инспекции, но у нее был новый адрес, и она попросила меня выслать ей выписку по заработной плате.
– Что-то вроде формы AW-2 или тысяча девяносто девять?
– Ну да.
– То есть после увольнения она переехала в другое место и дала тебе новый адрес своей электронной почты?
– Именно так.
Гарри сохранял невозмутимый вид, хотя это и было нелегко. Ответ Бойко возродил в нем надежду разыскать Анну Ачеведо.
– У вас есть документация по персоналу? – спросил Босх.
– Конечно, – отозвался Бойко.
– Может, у вас сохранилась личная карточка Анны Ачеведо? С ее новым адресом?
– Прошло уже двадцать лет…
– Но она являлась вашей сотрудницей. И у вас должен быть архив.
– Верно.
– Где вы его храните? Здесь, в этом здании?
