– Ненавижу этот звук, – пробормотала Люсия.
– Почему? – поинтересовался Босх.
– Не знаю. В кино и в Библии от этих тварей одно зло.
– Ты говоришь о саранче. А это цикады.
– Не важно. Все равно они не предвещают ничего хорошего. Вот увидишь.
Ворота в ограде монастыря были открыты. Они вошли во двор и остановились у двери. Окна в доме не горели. Босх заметил сбоку звонок и вдавил кнопку.
– Что, если она дала обет молчания и мы не сможем ее допросить? – предположил Гарри, пока они ждали ответа.
– Про обет молчания там ничего не говорится, – откликнулась Сото.
– Я пошутил. Смотри, кто-то идет.
Послышались шаги, и в стеклянном проеме возникла темная фигура. Дверь открылась, и на пороге появилась молодая женщина в монашеской одежде. У нее было приятное лицо и темные глаза. Она осторожно приоткрыла створку.
– Чем могу помочь? – спросила монахиня.
– Простите, что потревожили вас так поздно, – начал Босх. – Мы детективы, приехали из Лос-Анджелеса. – Он показал свой полицейский жетон, и Сото сделала то же самое. – Мы разыскиваем женщину, которая, по нашим сведениям, находится в этом монастыре, – продолжил Гарри. – Нам надо с ней поговорить.
Девушка заметно смутилась:
– Прямо сейчас? Но нам нельзя впускать…
– Вообще-то она приехала сюда двадцать лет назад, – пояснил Босх.
Монахиня несколько секунд смотрела на них с недоумением. Босх подумал, что когда Анна Ачеведо прибыла в монастырь – если такое действительно произошло, – этой девушке было года три, не больше.
– Боюсь, я не совсем понимаю…
Босх кивнул и ободряюще улыбнулся:
– Простите, ради бога. Вы правы, вам нужны объяснения. Мы хотим поговорить с этой женщиной о том, что случилось много лет назад. Речь идет об одном старом деле. Мы расследуем нераскрытые дела, и ваш монастырь – последний адрес, по которому она жила. В тысяча девятьсот девяносто четвертом году она попросила присылать сюда свою почту. Ее зовут Анна Мария Ачеведо. Вы с ней знакомы? Она сейчас здесь?
По лицу монахини было видно, что она никогда не слышала это имя.
– Конечно, – добавил Гарри, – прошло уже много лет, но, возможно, у вас есть кто-то, кто может помнить…
– Вот Анна, – вмешалась Сото.
Она протянула фото Анны Ачеведо с ее водительских прав. Монахиня наклонилась, чтобы разглядеть снимок при тусклом свете ночника.
– Похожа на сестру Эзи, – произнесла она. – Но ее здесь нет.
Детективы невольно переглянулись. Анна Ачеведо взяла имя воспитательницы, которая погибла, пытаясь спасти детей при пожаре на Бонни-Брае.
– Вы уверены? – уточнил Босх.
– Не совсем, но похоже, это она, – ответила монахиня.
– Это ее полное имя? – вставила Сото. – Сестра Эзи?
– Нет, ее зовут Эстер, – объяснила девушка. – Сестра Эстер Гонсалес. Хотя мы не очень обращаем внимание на подобные вещи.
– А как зовут вас? – спросил Гарри.
– Сестра Тереза.
Босх попросил ее снова взглянуть на фото и подтвердить личность этой женщины. Сестра Тереза повторила то же, что и раньше.
– Правда, теперь она выглядит гораздо старше, – добавила она. – У нас есть сестра Джеральдина, она живет здесь дольше всех. Думаю, она хорошо знает сестру Эзи.
– Мы можем поговорить с сестрой Джеральдиной? Это очень важно.
– Подождите пока здесь, хорошо? Я спрошу, не легла ли она почивать.
– Хорошо. Но пока вы не ушли, скажите, куда уехала сестра Эзи? Вы упомянули, что ее здесь нет.
– Давайте я спрошу сестру Джеральдину. Не думаю, что я имею право говорить от лица монастыря. Можно я возьму фото?
Сото отдала ей снимок, и сестра Тереза закрыла дверь. Детективы снова переглянулись. Все ниточки сходились в одну точку.
– Она взяла себе имя Эзи, – пробормотала Люсия. – Если это не угрызения совести, то я не знаю, что это такое.
Босх кивнул, стараясь сдержать волнение. Пока они узнали только то, что сестра Эстер уехала из монастыря. Даже если это действительно была Анна Ачеведо, им все равно придется ее искать и надеяться на то, что она выведет их на людей, устроивших пожар на Бонни-Брае.
Минут через пять дверь снова отворилась. Молодая монахиня вернула снимок Сото и сообщила, что сестра Джеральдина согласна их принять.
Их впустили в дверь и провели по коридору. Слева на стене находился мемориал в честь погибших сестер монастыря: девять фотографий и фамилий женщин в белых монашеских одеждах. Все они были похожи друг на друга.
Босх и Сото вошли в скудно обставленную гостиную со старым телевизором в углу. Здесь их ждала еще одна монахиня – женщина лет шестидесяти, в очках без оправы и с проницательным и мудрым взглядом. Видимо, она повидала на своем веку не меньше самого Босха.
– Садитесь, детективы, – пригласила она. – Меня зовут Джеральдина Тернер, хотя здесь я больше известна как сестра Джи. На снимке, который вы дали сестре Терезе, – наша сестра Эстер. С ней все в порядке? Что произошло?
Босх опустился на низкую скамью, стоявшую перед кофейным столиком напротив пожилой монахини. Сото села рядом с ним.
– К сожалению, у нас нет никаких новостей о сестре Эстер, – ответил Босх. – Мы просто пытаемся ее найти, потому что нам нужна помощь по одному делу, которое мы ведем.
Сестра Джи прижала руку к груди и глубоко вздохнула.
– Слава Богу, – произнесла она. – Я боялась, что случилось худшее.
– А где сейчас сестра Эстер? – поинтересовался Босх.
– Она отправилась с миссией в Мексику, в Эстадо-де-Гуерреро. Там есть деревенька под названием Аютла, и нам сообщили, что сейчас как раз в этом районе идет борьба между наркобаронами и народной армией. Мы не слышали о сестре Эстер уже больше недели.
– Зачем она туда поехала?
– Мы часто ездим с миссиями, детектив. Возим книги и лекарства, проповедуем детям слово Божие. Таково наше призвание.
– А когда сестра Эстер должна была вернуться? Она задерживается?
– Нет, мы ждали ее только через две недели. Но у нас есть правило – каждую неделю связываться с базой. База находится здесь. В последний раз сведения о ней поступили десять дней назад.
Босх кивнул. Сестра Джи быстро перекрестилась, помолившись за сестру Эстер.
– Вы уже жили здесь, когда сестра Эстер поступила в монастырь? – спросила Сото.
– Да, – ответила монахиня. – Наверное, я единственная из сестер, кто это помнит. Мы многих потеряли.
– Вы можете рассказать, при каких обстоятельствах это произошло? – продолжала Люсия.
– Это было очень давно, – вздохнула сестра Джи. – Знаю только, что она была из Лос-Анджелеса. Я запомнила это потому, что тогда все говорили: к нам прислали ангела из Города Ангелов.
– Почему? – осведомился Босх.
– Мы находились в отчаянном положении, – объяснила сестра Джи. – Монастырь набрал долгов и не мог с ними расплатиться. У нас чуть не отобрали это здание – наш родной дом. И тут приехала Анна. Она оплатила все долги. А потом сказала, что хочет остаться здесь. Мы взяли ее в наш приют и приняли ее обеты.
Гарри кивнул.
– Не хотите посмотреть на ее работу? – предложила сестра Джи.
– То есть? – уточнил Босх.
Монахиня указала на старый телевизор:
– Мы храним видеозаписи наших миссий. Это помогает собирать пожертвования. Последняя миссия сестры Эстер была записана на DVD. Она ездила в школу в Чьяпасе. Вы когда-нибудь слышали о cinturones de miseria?
Босх оглянулся на Сото.
– Кварталы бедноты, – объяснила она. – Трущобы.
– Чьяпас – беднейший штат во всей Мексике, – заметила сестра Джи.
Она взяла лежавший на столе пульт и включила телевизор и DVD-плеер. На экране появилась картинка, изображавшая голую обшарпанную комнату, где две монахини в белых одеяниях раздавали детям еду. Дети были в грязной одежде и с раздутыми животами. Босх не стал спрашивать, кто из них сестра Эстер. Он узнал ее по фотографиям Анны Ачеведо.
Сестра Джи прокрутила запись вперед и остановилась на том месте, где монахини вели занятия в классе. Сестра Эстер читала Библию – толстую книгу в кожаной обложке с золотым тиснением. Ученики, детишки от шести до восемнадцати лет, слушали ее с сосредоточенным вниманием.
