— Я не знаю.
— Больше ничего не помнишь?
В голове просто огромное белое пятно вместо воспоминаний.
— Ты можешь просветить меня, что случилось?
— Я надеялся, что ты можешь это сделать, Алекс. Мы не знаем, что случилось. Леон нашел твой свитер и обувь в начале лабиринта. Очевидно, его это встревожило. Он нашел тебя там, полузамерзшей.
— Что? Я не делала этого, — я нагнулась и остановила его руку. Она подозрительно двигалась на север. — Ну, я не помню, чтобы делала это. Звучит слишком глупо.
Пальцы Сета сжали мои ребра.
— Ты помнишь, чтобы говорила с кем-то из чистокровных?
— Нет. Я ничего не помню после того, как свет погас, — я остановилась, понимая, на что намекает Сет, — Ты… ты думаешь, кто-то из чистокровных внушил мне это?
Он ответил не сразу.
— Да.
— Но в этом нет никакого смысла. Зачем чистокровному заставлять меня идти в лабиринт? Среди всех вещей, которые они могли меня заставить сделать, они… — я закрыла свой рот. Я не имела ни малейшего понятия, что они внушили сделать. Прогулка по лабиринту, возможно, была частью чего-то. Что угодно могло случиться. Я не знала, что именно, и меня начало тошнить. Влияние было жестоким, чистым и простым. Оно лишало человека воли и возможности сказать «нет». Это было в каком-то роде насилием над разумом.
Но почему я не могу вспомнить, что случилось? Я только раз была под принуждением, когда Эйден заставлял меня спать в ночь, когда они нашли меня на складе. Но я все помню.
— Алекс? — Сет убрал свою руку из-под одеяла и положил мне на лицо. Мой живот немного заскучал по его руке. — Ты помнишь что-нибудь?
— Ты думаешь, меня заставили забыть принуждение? Это возможно?
— Возможно. Принуждение безгранично.
Я сглотнула.
— Я была в одежде, да? Не было только обуви и свитера?
— Да, — его голос был напряженным. — Я думаю, будет лучше, если ты не будешь ходить одна, Алекс. Я знаю, ты ненавидишь эту идею…
— Они отправили меня на холодную смерть, — сказала я, ошеломленная осознанием этого. — Я бы умерла, если бы Леон не нашел меня.
— Как я сказал, будет лучше, если ты не будешь ходить одна.
Я хотела ударить кого-то. Еще я хотела плакать. Не люблю это чувство безнадежности, эту неизвестность. Я вдохнула и медленно выдохнула.
— Я хочу знать, кто сделал это.
— Мы выясним это. Доверься мне. Но сейчас тебе нужен отдых.
Мне так не казалось, но Сет вернул меня в свои объятия. Я была слишком погружена в свои мысли, чтобы протестовать его поведению. Моя голова покоилась у него на груди, пока я всматривалась во тьму.
Хоть и было тихо, но я знала, что Сет также не спал.
Днем позже, после нескольких часов занятий, пришли Охранники Совета и сказали, что Министр Телли хочет меня видеть. Приглашали только меня, но Сет отказался оставлять меня одну.
Заседание Совета было приостановлено на обед, поэтому нас повели в какой-то офис внутри здания Совета. Я еще никогда в жизни не видела столько золотых вещей.
Здесь было то, что осталось от моей семьи: Маркус и Люциан. Они сидели в кожаных, роскошных креслах, но я решила стоять, что означало, что Сет стоял прямо возле меня.
Телли уставился в круглое окно, в руках он держал бокал темного вина. Он повернулся и скользнул бледным взглядом мимо меня, смотря на Сета.
— Мисс Андрос, прошу извинить меня за то, что прервал ваши занятия, я хотел лично убедиться, что с вами все хорошо после такого несчастного случая.
Это не звучало искренне.
— Кто-то использовал принуждение на мне, — сказала я, — я не считаю несчастным случаем.
— Я должен согласиться, — сказал Люциан. — Моей падчерице не даны полеты фантазий.
Телли оттолкнулся от окна, его взгляд остановился на моем приёмном отце.
— Я надеюсь, что нет, но могу заверить вас, что здесь нет того, кто использовал бы принуждение на моих гостях.
— Тогда, что вы предлагаете, Министр? — спросил Маркус. Сегодня он был одет в голубой костюм. Я бы убила, чтобы увидеть этого мужчину в джинсах.
— Я также заинтересован, как и вы, чтобы выяснить, как Мисс Андрос оказалась в такой затруднительной ситуации, — сказал Телли. — Мои лучшие Охранники расследуют это дело. Возможно, они узнают, что произошло на самом деле.
— Вы это так говорите, как будто бы я виновата в том, что случилось, — сказала я и заработала равнодушный взгляд от Телли.
— Я знаю, что мы немного раскошелились на счет выпивки здесь, — Телли немного отпил своего вина. — Ты пила что-то на ужин?
Мой рот открылся.
— Я не была пьяна!
— Александрия, — голова Маркуса дернулась в мою сторону. Повернувшись в сторону Министра, он вежливо улыбнулся. — Я могу подтвердить, что Александрия не пила во время ужина.
— Хм? А после? — спросил Телли.
— После я с ней говорил, и она пошла в зал, тренироваться, — от Сета исходила раздражительность.
Брови Телли взлетели вверх.
— Ты защищаешь ее, не так ли? Ваши судьбы неразрывно связаны и из-за этого она твоя?
— Я не…
— Вы называете меня лжецом? — Сет перебил меня, его раздражение превратилось в ярость.
Люциан встал, разглаживая свою мантию.
— Министр Телли, я верю, что вы серьезно займетесь этим. Если нет, то я не могу обещать, что Александрия останется здесь.
— Она должна заявить о себе в Совете.
— Она также должна быть в безопасности, и это в приоритете, — повторил Люциан. — Не ее заявление.
Телли снова отпил и взглянул на нас с Сетом.
— Конечно, я серьезно отношусь к ее безопасности. Она редкость, и мы бы не хотели, чтобы что-то случилось с драгоценным Аполлионом Совета.
— Драгоценный Аполлион Совета, — выплюнула я, размахиваясь жестче и сильнее, чем должна. Это слова не принадлежали Сету, но он был моей единственной целью. Он едва увернулся.
— Этот «драгоценный Аполлион» собирается засунуть свою ногу глубоко вего…
Сет поймал мой кулак.
— Алекс, если ты не сбавишь обороты, нам придется остановиться. Не знаю, зачем я согласился поработать с тобой в паре, видя, в каком ты настроении.
Сделав шаг назад, я провела рукой по лбу.
— Я ненавижу то, как он говорит, как он смотрит на нас, будто бы ему хочется уничтожить нас.
— И ты не должна заниматься так усердно, — продолжал Сет, как будто и не слышал, что я сказала. — Ты только недавно чуть не замерзла. Тебе не нужно так напрягаться.
— Хватит сюсюкаться со мной. Я чувствую себя отлично, — это была не ложь, даже, несмотря на то, что прохладный воздух, гуляющий по поляне, ощущался немного противно.
Сет вздохнул. Он был хорош в этих делах. Этот вздох говорил о том, что он не знает, что со мной делать.
— И он ненавидит полукровок. Ты знал это? — продолжала я, яростно атакуя яростным ударом в спину. Сет увернулся. — Эйден сказал мне это. Ты знал, также, что он хочет видеть всех полукровок в подчинении? Лишь Люциан думает, что его идеи слишком стары. Придурок, твою мать…
Сет схватил меня за плечи, дав немного передохнуть.
— Хорошо. Я понял. Ты ненавидишь Телли. Угадай что? Все его ненавидят, но он контролирует весь Совет, Алекс.
Я тяжело дышала, втягивая холодный воздух.
Он улыбнулся.
— С его контролем в Совете, ничего не изменится. Указ не изменится. Но все же, если что-то случится, то жизнь полукровок станет хуже.
— О, да, мне стало намного лучше. Спасибо.
— Но, послушай меня, Алекс, — напряженный взгляд появился у него на лице. — Когда ты Пробудишься, мы сможем изменить Совет. Алекс, у нас есть сторонники. Люди, которые могут тебя удивить, — он убрал прядь волос с моей щеки.
Я оттолкнула его руку.
— Не трогай меня. Мне больше не нужны эти неисчезающие-магические-руны.
Он опустил свою руку, усмехаясь.
— Еще не исчезли?
Я подняла руку к его лицу.
— До сих пор там?
— Ага.
— Тебе не обязательно так этому радоваться, — я обогнула его, останавливаясь. У нас была компания.
