сказал, что нахожусь на работе и больше пить не буду. Зиновий практически допил всю
бутылку, объяснив, что он все равно должен изображать пьяного в монологе “Люлек”.
Приехали на автоцентр - в актовом зале, полностью забитом народом, человек четыреста, не
меньше. Впереди стол на железных ножках и два стула. Я представляю Зиновия публике, он
начинает монолог. Входя в роль, все больше облокачивается на стол, и тот начинает ползти
вперед. Я стараюсь удержать стол на месте, держу его двумя руками, а ногами упираюсь в
пол. Но Зиновий распаляется и все больше ложится на стол. В двух метрах первый ряд
кресел. В этом ряду сидит одна очень хорошая и веселая женщина из управления
93
АвтоВАЗтехобслуживания. Она видит мою борьбу со столом и, понимая, всю комичность
ситуации, от хохота сползает с сиденья. Хохот общий стоит в зале от его “Люлька”, а я
тружусь, удерживая стол.
Второй эпизод совершенно другого плана. Мы готовили ему автомобиль
определенного цвета во вторую смену. Он попросил у меня разрешения остаться на заводе до
окончания сборки автомобиля. Машину собрали, отправили на испытания и комплектацию.
Ночью мне звонок. Звонит Зиновий и говорит, что его арестовали. В час ночи я еду на завод
и узнаю, в чем дело. Во время комплектации машины рабочие предложили ему положить две
баночки с краской вместо полагающейся одной, он с большим удовольствием согласился.
Пропуск и оформленные документы на автомобиль у него были, и он гордо подъехал к
проходной, где из-за этой баночки его задержали и составили акт. Мне пришлось ночью два
часа заниматься его освобождением.
Однажды я был в командировке в Москве. Не предупреждая никого из знакомых, взял
билеты в театр Сатиры на какой-то не очень интересный спектакль по производственной
тематике. На сцене находились хорошо мне знакомые актеры Зиновий Высоковский и
Александр Ширвиндт. Зиновий играл мастера, а Ширвиндт начальника цеха. В какой-то
момент пьесы начальник цеха начал отчитывать мастера за плохую работу.
“ Бездельник ты! Если не исправишься - я на тебя Кислюку докладную напишу!”
“ Кислюк далеко. Не дойдет докладная!”
Я был потрясен и после спектакля бросился в гримерную Высоковского. Потом
смеялся вместе с ними. Оказывается они случайно(?!) узнали, что я в зале и таким образом
поприветствовали меня со сцены. Остальные зрители этого даже не заметили.
Если говорить о театре, то нельзя не сказать о Театре на Таганке. Женя Фролов
познакомил меня с режиссером театра Юрием Любимовым. Я несколько раз бывал у него,
один раз привел Виктора Спасского, он тогда был директором самого крупного совхоза в
Самарской области. Совхоз назывался “Культура”, имел десять тысяч голов крупного
рогатого скота и десять тысяч свиней. Много лет мы были шефами этого совхоза, и многое
мы там сделали. Но вернемся к Театру на Таганке. Уже тогда всей стране был известен
Владимир Высоцкий. Мне он очень нравился. Я всегда говорил, что он будет классиком
нашего времени, и его будут изучать в школах. Я смотрел спектакль “Гамлет”, с Высоцким в
главной роли. После спектакля встретился с Владимиром Семеновичем и пригласил
приехать в Тольятти. Он мне сказал, что с удовольствием, но чтобы я согласовал это с
обкомом партии. По приезду в Тольятти я позвонил в обком И.Н.Китаеву – секретарю по
идеологии. Китаев до этого работал у нас на заводе, потом в горкоме партии. Я по-
приятельски поговорил с ним, но как только сказал, что приглашаю Высоцкого,
почувствовал резкую перемену настроения. Он сразу мне заявил, что запрещает это делать,
что Высоцкий – антисоветчик. Высоцкий оказался прав. После этого я встретился с ним в
театре и извинился, сказав, что я лично считаю его гениальным поэтом и бардом
современности, как и сатирика Жванецкого.
С М.М. Жванецким мы дружим до сих пор. Считаю, Михаила Мильевича
Жванецкого, в миру Михаил Михайлович, гениальным сатириком и писателем. Уверен, что
его творчество будут изучать в школах. Потому, что он сумел очень точно отобразить свою
эпоху, свое время. Познакомился с ним при следующих обстоятельствах. Приближался
десятилетний юбилей АвтоВАЗтехобслуживания, и хотелось красиво его отметить. По стране
в то время уже самиздатом ходили кассеты с записью его монологов в его личном
исполнении и в исполнении Карцева и Ильченко. Как потом мне Миша рассказал, что
половину монологов Райкина написал он, Жванецкий. Ну, в общем, мы встретились, и я его
пригласил, а также я пригласил Олега Белова и Лену Драпеко – в то время они были мужем и
женой. Олег блестяще играл на гитаре, пел и рассказывал всякие истории. О Лене как об
актрисе сказать я могу только по фильму “А зори здесь тихие”.
Надо отметить, что Жванецкий – блестящий исполнитель своих монологов. А
монолог об автосервисе он написал прямо у нас в гримуборной. Концерт прошел блестяще,
94
“на ура”. Всех троих долго не отпускали со сцены. Только Иван Китаев, секретарь обкома ни
разу не улыбнулся.
- Почему такой суровый?
– Зачем ты пригласил этого антисоветчика?
К слову сказать, борец за советскую идеологию Китаев, организовал коммерческую
“антисоветскую” фирму. Вот так умеют перекрашиваться эти бывшие “борцы”.
Мише сегодня шестьдесят три года, а Наташе, его жене – двадцать семь. Я хорошо
был знаком с его прежней женой Венерой, красивой и тоже молодой женщиной. По
национальности она туркменка из Чарджоу, но, как я понимаю, метиска разных кровей. У
нее сын от Миши, ему уже десять лет. Живут они в Америке. Детей у Жванецкого много. В
Питере, Израиле, в Америке двое или трое. Любят его женщины и хотят иметь очень умных
детей. Но на детях природа отдыхает. Так говорят. Но пусть у Миши будут исключения.
Жванецкий познакомил меня с Карцевым, Ярмольником. У нас с Мишей был
интересный эпизод. Мне сделали операцию на почке, я лежал в ЦКБ, условия были
прекрасные: отдельная палата, холодильник “ЗИЛ”, цветной телевизор, прекрасное питание.
Кроме того, мои московские друзья, считая, что я – на чужбине, приносили самое вкусное и
самое лучшее, холодильник был полон продуктами вплоть до коньяка. Миша приходил ко
мне, то один, то с очередной подругой. В Москве начались первые Игры Доброй воли, и на
финал по волейболу, где играли наши и американцы, Миша принес билеты мне и Льву - он в
это время приехал меня забирать. Втроем поехали на стадион в Лужники. Билеты были
самые лучшие, рядом с нами сидели Тед Тэрнер с дочерью, космонавты, всякие
правительственные бонзы. Игра была захватывающая. Я обратил внимание на одного
мужчину недалеко от нас. Миша сказал, что это полковник КГБ, и он пасет Мишу уже три
месяца.
И рассказал интересный случай. За несколько дней до нашей встречи он стоял около
гостиницы “Националь”. Подошел к нему капитан милиции и сказал, что здесь стоять нельзя.
Спросил, что он здесь делает. Миша ему в ответ:
- Я писатель, изучаю жизнь во всех ее проявлениях
Назвал свою фамилию. Милиционеры понятия не имели, кто такой Жванецкий.
Капитан настаивал, чтобы он ушел и, в конце концов, арестовал его и привел или привез в
милицию. Дежурный начал составлять протокол. Миша попросил разрешения позвонить по
телефону Щелокову – министру МВД. Менты рассмеялись:
– Может, ты еще и Брежневу позвонишь?
До утра Миша сидел в милиции. Утром пришел начальник райотдела и отпустил
Жванецкого, не извинившись. Миша позвонил Щелокову, уже к вечеру. После этого
милиционеры нашли его дома и извинились.
Подружился с писателем Владимиром Куниным. Интересно само по себе его
творчество. Он был военным летчиком, а Никита Сергеевич Хрущев в свое время
