дальше все пойдет, как сейчас, я ее, пожалуй, недельки через две-три выпишу. Мне кажется, у вас симпатия взаимная. Так что, не бросайте ее совсем.
- Лидия Ивановна - ответил я - Вообще, Ольга - девушка с характером, и неизвестно, кто из нас кого к себе приручил. Но она мне действительно нравится, и я не собираюсь обрывать с ней знакомство. Я даже надеюсь продолжить его после Олиной выписки.
- Ну вот и чудненько - сказала Лидия Ивановна, после чего еще раз на меня очень внимательно посмотрела, как будто видела впервые, и вышла из ординаторской.
Я много раз вспоминал японскую легенду, рассказанную Ольгой, и никак не мог взять в толк, чего не видит внутренний самурай из того, что видит наружный. Ну, положим, с самым наружным все было понятно. Если ты можешь все и чувствуешь все, и знаешь все, то тебе уже ничего не надо. Но вот что обозначает эта бесконечная матрешка из самураев, вот это вопрос.
Вечером я уселся смотреть телевизор, и щелкая каналами, набрел на передачу про жизнь дикой природы, какой-то американский или, что более вероятно, судя по акценту диктора, английский фильм. Вначале показали, как маленький, но зубастый крокодиленок впился своей хищной пастью прямо в брюхо большой рыбине, которая безуспешно пыталась удрать от его зубов. Потом я на какой-то момент отвлекся от экрана, а в следующий момент я увидел на нем большую пеструю лягушку, сидящую на дереве, и к этой лягушке осторожно подползала сверху небольшая желтая змейка. Подползя поближе к жертве, змейка открыла пасть и ухватила лягушку за голову. Как ни странно, лягушка продолжала сидеть на ветке и только крепче вцепилась лапами в ветку. Змея подержала лягушачью голову в пасти, после чего выпустила ее, чтобы схватить жертву поудобнее. Лягушка в этот момент вполне могла спрыгнуть с ветки и избежать гибели, но она явно не понимала, что с ней сейчас произойдет. Змея развернулась поудобнее и бросилась в новую атаку, которая оказалась более удачной. В пасти змеюшки исчезла вся лягушачья голова и передние лапы. Только тут лягушка поняла, что дело плохо и стала отчаянно лягаться задними лапами, которые тоже постепенно исчезали в змеиной пасти. Наконец, сытая змея флегматично выбросила раздвоенный язык и уползла прочь из кадра.
Я выключил телевизор и задумался. Думал я недолго. Мне пришло в голову, что если бы это была моя лягушка, я бы сумел ее защитить от змеи, потому что я видел змею и исходившую от нее опасность, а лягушка просто неспособна была ее видеть. Я вспомнил, как на кафедре физиологии в мединституте аспирант, проводивший у нас одно из занятий, рассказал, что лягушачьи терморецепторы реагируют только на динамические изменения температуры и никак не реагируют на абсолютные значения температуры. Это доказывается двумя садистскими опытами. В первом из них лягушку кидают в кастрюлю с кипятком, и лягушка выпрыгивает. Во втором случае ее сажают в холодную воду и медленно подогревают до кипения. Лягушка сидит спокойно, пока не сварится заживо.
Человек воспринимает не только динамику температуры, как лягушка, но и ее абсолютные величины, как все теплокровные животные. Можно сказать в этом смысле, что каждый человек носит в себе лягушку. Человек таким образом является наружным самураем по отношению к собственной 'внутренней лягушке': он замечает внешний круг опасностей - тех, которых 'лягушка', спрятанная в человеке, не замечает в силу своей несовершенной природы.
Потом я подумал об аквариумных рыбках, которых разводят аквариумисты. Понятно, что их благополучие и безопасность сильнейшим образом зависели от их хозяев, о существовании которых они даже и не догадывались. Вспомнился анекдот о том, как верующая в Бога аквариумная рыбка убеждает рыбку-атеиста уверовать: 'Бог есть, ибо кто-то же меняет воду в аквариуме!'.
А чем я отличаюсь от этой рыбки? Я могу верить в Бога или не верить, но я точно также могу не видеть многих очевидных опасностей, да и вообще множества всяких вещей, скрытых от меня навеки ввиду ограниченности моего разума и чувств. Положим, я не могу видеть ренгеновских лучей, но могу наблюдать их с помощью приборов. Но разве это принципиальное отличие? Кто может доказать, что приборы и научно-техническое развитие способны расширять наш разум и кругозор до бесконечности? И если существует предел, а он непременно должен существовать, то я ничем не отличаюсь от рыбки. И если существует более совершенное существо, чем человек, то человек никогда не будет в состоянии понять ни его разума, ни его чувств, как рыбка не в силах вообразить что такое человек и понять человеческую природу. Для этого наша рыбка должна как минимум стать человеком, и притом не самым глупым.
Единственное отличие - это то, что человек может понять, что он не все может узнать и понять, а рыбка об этом, вероятно, не думает. Но что это меняет? Человек понял это грустное обстоятельство и придумал 'вещь в себе', а что придумала рыбка, мы знать об это не можем, также как мы не можем знать, стрекочет ли кузнечик для собственного удовольствия или из чувства долга.
Жаль, что я не читал Гегеля даже в переводе, и знаю про его 'вещь в себе' только через призму ублюдочного марксизма, который, по всей видимости, кастрировал и опошлил его идеи, впрочем, не его одного. Козьма Прутков тоже, помнится, изрек афоризм 'В мире существуют вещи, о которых мы ничего знать не можем, но мы не можем знать, что это за вещи'. Может быть, крестные отцы Козьмы Пруткова решили спародировать Гегеля? Я, конечно, исключительный невежда, ибо я не владею датами и не знаю даже, кто из них выразил эту мысль раньше.
Итак, смысл японской легенды мне теперь ясен. Она говорит об ограниченности возможностей любого конечного разума, потому что всегда найдется разум, превосходящий его по своей мощи. В то же время бесконечный разум уже ничем не отличается от бесконечной природы, и тем самым отрицает сам себя, ибо сливается с ней без остатка. Бесконечный разум и бесконечная природа - полностью изоморфны, и тогда одна из этих сущностей становится ненужной. Таким образом, вечный удел познающего разума - это неполнота знаний, их локальность, временность, динамика и бесконечное развитие (и не обязательно по восходящей). Разум - это часть психики, а психика - это отражение не всей бесконечной природы, а лишь некоторой ее конечной части, именно той, которая существует здесь и теперь, и притом не дальше наружного самурая, то есть конструктивного предела возможностей данного психического аппарата отражать внешнюю реальность.
Емкость и быстродействие человеческой памяти, интеллектуальный потенциал и эффективность, одним словом, все слагаемые человеческого разума, его ресурсы, а следовательно и его познающие способности, ограничены природой, также как ограничена емкость и способность к регенерации у невидимого 'жирового тела' - аккумулятора духовного опыта.
Итак, ни один разум принципиально не в силах охватить и понять смысл всего сущего, и это должно быть очевидно. Поэтому, если бы люди жили одним разумом, они должны были бы ужасно страдать от недостатка этого смысла. Но тем не менее, страдают почему-то лишь философы и отчасти поэты, а остальные люди вполне неплохо устраиваются в жизни. Значит, существует нечто, что придает смысл человеческой жизни, и это нечто отлично от разума.
Так что это за нечто, придающее человеческой жизни ее смысл? Понятно, что это нечто - человеческие чувства. Но чувства отнюдь не находятся в прямой зависимости от внешних впечатлений. В умных психологических книжках я прочитал, что чувства - это результат опосредования внешних впечатлений внутренней природой человека. Таким образом, жизнь человека имеет смысл постольку, поскольку он сопоставляет и развивает свою внутреннюю природу через посредство внешней среды, и именно внутренняя природа является определяющей согласно Шопенгауэру. Согласно Шопенгауэру, человек одаренный имеет преимущество перед человеком богатым, ибо богатый человек с бедным, убогим внутренним миром, наслаждающийся тем лучшим, что могут предоставить ему за его деньги, подобен тому, кто пьет наилучшее вино, страдая от вкуса желчи во рту. В наше время бы сказали 'нюхает цветы в противогазе'.
Итак, жизнь одаренного человека заключает в себе больше смысла. А что подразумевает одаренность? Ум, интеллект? Да нет, вовсе не обязательно. Не все гении умны. Далеко не все таланты многогранны. Тогда что же? Художественые способности? Опять нет. Как тогда быть с математиками, физиками, философами? Так все-таки что общее присуще всем без исключения одаренным людям? Единственное, что может быть общего для всех талантов - это способность проникать в суть определенного круга вещей и способность к творчеству, способность самовыражаться, реализовывать свой талант и получать от этого счастье. И не только проникать в суть уже существующих вещей, но и создавать что-то новое. Именно это приносит счастье, и поэтому можно в какой-то мере считать счастье критерием таланта.
Но тогда скотник Василий, который выпивает с утра литр самогона, после этого ревет как скотина, за
