он хочет задобрить своими достижениями.
- Мне просто приятно встретиться с тобой, Мози. Ты не должен быть идеальным.
Боже, ты знаком с моей сумасшедшей семьей! В любом случае я не верю в совершенство. Ты
уже говорил с адвокатом?
Он проводит рукой по волосам, и я вижу, что он по-прежнему носит серебряное кольцо.
Браслетов больше нет, как и шапочки. Но возможно здесь такой дресс-код и его стиль не
изменился.
- Да уж. Это, скорее всего, проигрышное дело. Похоже, что меня депортируют, как
только пройдет процесс. Они уже не в первый раз пытаются, Лана и у меня несколько
правонарушений. Все картины взаимосвязаны, но они настаивают на их нравственной
распущенности. Ты знала, что когда добавляешь политические нотки в свое публичное
творчество, они могут привлечь тебя по обвинению в терроризме.
- Это самое нелепое, что я когда-либо слышала, - говорю я присаживаясь на стол. Это
граффити, а не Аль Кайда.
- Да, но в последнее время они стали строго наказывать. Это не Pathways, где мы
каждый раз меняли мир своей живописью. Помнишь? - спрашивает он и его лицо озаряется
улыбкой.
О, да, я помню. Дело всей моей жизни было брошено в руки публичного голосования.
И я помню, как находилась под вашим пристальным вниманием, под вниманием Мози и
чувствовала себя так же как сейчас - разгоряченной и нервной, и такой по сумасшедшему
увлеченной им. Думаю, это не изменилось.
- И это все? Нет апелляции? Ты просто вернешься в Мексику? Сколько тебе было,
когда ты уехал из страны? У тебя хотя бы есть там хоть какие-нибудь знакомые?
Мози обдумывает мои вопросы и кивает головой, почесывая лоб.
- Да. Я ничего не могу поделать с этой ситуацией. Так что мне придется последовать
их решению.
- Как ты собираешься вернуться назад? Они просто отвезут тебя до границы и оставят
там. Откуда ты? Из Мехико, не так ли? У тебя есть средства добраться до туда?
Мози смеется надо мной, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку стула.
- Ты совсем не изменилась. По-прежнему командуешь всем вокруг. Пытаешься
убедиться чтобы все было по справедливости. Да, это моя история, Лана. Они вышвыривают
меня отсюда. И я собираюсь вернуться туда, откуда я родом. Я угроза для общества.
- Уфф. Будь угрозой для моей задницы.
- Я и так угроза для твоей задницы. Серьезно, - говорит Мози, дьявольски улыбаясь и
выгибая бровь.
От его слов я краснею. Все мое тело переполнено адреналином и серотонином.
- Если я останусь здесь, то могу разукрасить каждую поверхность. Я стану оставлять
фразы везде по всей Америке.
- А что насчет больших дел? Разве ты не делаешь какие-нибудь фрески? Какие-нибудь
поручения, заказы - что-нибудь положительное, что мы могли бы показать судье?
- Что? Теперь ты мой адвокат? Лана, я не поэтому звонил тебе. Я хотел попрощаться,
увидеть тебя до отъезда.
- Если ты не собираешься бороться с этим, то ты сошел с ума.
- Ты всеми силами борешься за всех остальных, но ты никому не позволяешь бороться
за тебя.
Я пересаживаюсь на свой стул и тру невидимое пятно на моей юбке. Я всегда слышу на
много больше в его словах. Я слышу то, что хочу услышать. Я должна усвоить это. И я делаю
глубокий вдох.
- Ладно, Мози. Мне надо идти, - говорю я, вставая со своего места. - Утром я сделаю
несколько звонков, чтобы узнать, что мы можем предпринять, чтобы обжаловать это решение.
Если они переведут тебя, то позвони мне так скоро как сможешь. Они часто переводят
задержанных и я не знаю, куда они могут тебя отправить.
- Как ты думаешь, прежде чем ты уйдешь, может мы могли бы - ты могла бы…
- Что? - я сажусь обратно, отмечая серьезность его тона.
- Просто поговори со мной как с человеком. Я имею в виду ни как с кем-то, чье дело
ты рассматриваешь. Поговори со мной как с другом, как с тем, кем я был для тебя те пару дней
в Детройде. Никакого Pathways, никакой профессиональной ерунды. Просто Лана и Мози.
Я задерживаю дыхание в легких, но все равно чувствую, что теряю контроль над собой.
Я не могу справиться с такими отношениями без границы между мной и Мози. Я достаточно
открыта, даже учитывая расстояние в три года между нами. Даже с наличием жен и парней, а
также детей. Я по-прежнему не могу пресечь этот поток эмоций. Возможно, его депортация к
лучшему, которая в буквальном смысле проложит между нами тысячи миль. Он не сможет
покорять меня, находясь там. Его отправка в другую страну. Он не сможет добраться до меня.
Мози скользит рукой по столу, ладонью вверх, его лицо умоляет меня быть с ним
нормальной, а не быть такой вспыльчивой, защищающейся, нервной и властной сучкой.
Сейчас он нуждается в утешении, понимании и поддержке. Меня учили таким вещам. Я могу
делать это на автопилоте.
- Мне жаль, Мози. Это должно быть очень расстраивает тебя, не говоря уже о том, что
пугает. Давай рассмотрим план действий, чтобы процесс прошел как можно мягче.
- Лана, - кричит он и я подпрыгиваю на стуле. Он со злостью смотрит на меня и
пробегается рукой по своим блестящим, черным волосам. - Разве ты не можешь сделать это?
Разве ты не можешь быть со мной настоящей? Просто попробуй. Один раз. Пожалуйста.
Чувствую, что могу заплакать. Я не знаю как себя вести. В моей жизни было много
парней и сексуальных отношений, но мои чувства к Мози пугают меня и делают
незащищенной. Не знаю должна ли я заплакать или ударить его в живот, или упасть в его
объятия.
- Ты можешь обнять меня? Признать, что беспокоишься обо мне? Мы можем признать,
что между нами всегда что-то было, а мы были слишком напуганы, чтобы отдаться этому?
Могу ли я сказать это?
Его большие карие глаза излучают тепло, пытаясь уговорить меня согласиться. Моя
оборона ударяется в отчаяние, и я вскакиваю со стула.
- Я… э-э.
- Лана, я все еще хочу тебя. Никогда не переставал хотеть тебя.
Я всегда хотела от него услышать эти слова. Эти же слова я так давно хотела сказать
ему. Почему я не могу признать это? Почему я просто не могу получить эту единственную
вещь, настолько идеальную и прекрасную? Потому что не заслуживаю ее. Потому что
признание того, что я люблю его, означает, что я плохой человек.
- У меня есть парень. Не думаю, что ему понравиться, что я веду такой разговор, - я
хватаю со стола сумочку и разворачиваюсь, оставляя его сидеть там ошеломленным. Он
попросил меня быть честной, а я ничего не дала взамен.
Когда я ухожу от него, пол тает позади меня, поглощая его. Затем стены становятся
неустойчивыми и оседают в пол. Я так дезориентирована, словно хожу по Луне. Думаю, я
влюблена в мужчину, сидящего позади меня, и это самое сложное чувство, которое я когда-
либо открывала в себе. За три года я даже не слышала, чтобы он чихнул где-то рядом со мной, а я по-прежнему парализована размером эмоций разрывающих меня изнутри.
Я спешу к своей машине, пока с каждым моим шагом тротуар позади меня погружается
в ямы и черные пещеры. Все навесы на парковке в лучах солнца превращаются в жидкую
радугу. Земля распадается, поглощая себя. Это и меня поглотит, если я не сбегу от него. Моя
машина единственный маленький оазис на земле, который растирается у моих ног. Когда я
дохожу до нее, я запрыгиваю на сидение, пытаясь отдышаться. Держатель для напитков между
двумя передними сидениями ударяется мне в грудь. Я всовываю ключ в замок зажигания и
включаю кондиционер. По радио мелькают различные рекламы на испанском. Закрываю глаза
руками и реву. Я только что стала свидетелем того, как мой мир развалился на части. Потому
что я так испугалась и потому что позволила этому произойти.
Глава 15
