Дейл и я делаем томатный суп и сырные гренки из ароматного хлеба и швейцарского
сыра. Он рассказывает мне о съемках, которые они должны были сделать сегодня и об
изнурительном процессе выполнения миллиона дублей. Я стараюсь слушать и кивать в знак
сочувствия, но я так быстро поглощаю вино, что мое горло начинает болеть от повышенной
кислотности. Я порезала палец, измельчая красный лук для салата. Дейл любит, чтобы ножи
были острые, и в один прекрасный день я порежусь до артериального кровотечения.
В ванной, в шкафчике для лекарств я нахожу Бактитроцин и наношу на пульсирующую
рану. Я чуть ли не вою, когда антисептик попадает на рану и прыгаю на одной ноге, чтобы
отвлечься. Я не могу перестать зацикливаться, и теперь от алкоголя мое навязчивое состояние
становиться капризным и заторможенным. Я сталкивалась с огромным количеством
подростков, которые резали себя и я понимаю психологический аспект их действий. Я никогда
специально не резала себя, даже мысль об этом расстраивает меня. Я вижу, как огромная
капля крови собирается в одном уголке пореза, и быстро сую палец под холодную воду, чтобы
смыть кровь.
Я вроде как отвлекаюсь, сосредотачиваясь на ране. Она блокирует мои мысли от
большей боли, скрывающейся внутри меня. Я снова наношу лекарство и, поставив марлевую
повязку, закрепляю пластырем. Пульсирует так, словно мой палец стал просто гигантским, молчит, но таким образом кричит на меня.
Дейл тихо стучит в дверь и бормочет мое имя. Мне хочется кулаком заткнуть свой рот и
зажать изнывающую от боли плоть зубами. Но вместо этого, я, улыбаясь, открываю дверь, показывая перевязанную руку, чтобы доказать, что я не просто прячусь в ванной поедаемая
своими чувствами. Приправляя свое сумасшествие целым караваем проклятых эмоций, и
предлагая особенный обед в виде шведского стола из сожалений Ланы.
Мы едим в нашей маленькой залитой солнцем кухне и разговариваем о планах на
выходные. Дейл моет посуду, а я оплачиваю счета за свой телефон через свой ничтожный
банковский счет. Обычно, все, что остается, я пересылаю родителям. В конце каждого месяца, они пытаются хоть немного выплатить аренду моему дяде. Мама получила небольшую работу
по пошиву костюмов для театральной мастерской, а мой папа до сих пор занят ежедневной
утренней рутиной с разносом газет. У Лекси теперь полноценная работа, не смотря на то, что
он бросил колледж. Он работает сторожем и уборщиком в большой старшей школе. Это
достаточно большое место, чтобы нанять целую команду, и как видно Лекс там за главного, он
король сторожей и уборщиков. Он также пытается финансово помочь маме и папе, но он не
так много получает, чтобы сэкономить.
Мне нужно постараться получить работу с полным рабочим днем. Меня всегда
угнетает, что Лекс использует свой ум, чтобы убирать мусор и дерьмо и что мой папа носится
с газетами, которые никто не читает в четыре часа утра. Почему я не стала изучать право или
медицину, или экономику? Я не могу спасти весь гребанный мир или всех правонарушителей
в Лос-Анжелесе. Я должна была быть более практичной и просто попытаться спасти свою
семью.
- Пенни, чтобы узнать, о чем ты думаешь, - говорит Дейл, вытирая руки после
раковины.
Все мои мысли - сумасшедшие, Дейл. Ты не захочешь услышать их.
У меня лицо абсолютно не привлекательной женщины и я грызу ногти. Я смотрю на
Дейла и мечтаю, чтобы он исчез. Хочу, чтобы он исчез из моей жизни.
- Мне бы хотелось, чтобы у меня были деньги. И яйца. Мне действительно хотелось
бы иметь парочку яиц.
Дейл вытирает руки о джинсы и вздыхает, он не понимает моей депрессии или моего
хромого юмора.
- Может нам пора расстаться, Лан. Прошло так много времени с тех пор, как ты была
счастлива. Ты можешь пожить здесь, пока не найдешь работу. Хочу сказать, нет никакой
спешки. Мы можем и дальше говорить об этом или встретиться со специалистом.
- Ты кого-то встретил?
Мне плевать если это так и я даже не понимаю, зачем спрашиваю его об этом. Я совсем
не хочу романтических отношений с Дейлом. Возможно, я никогда не хотела их, но каждый
раз, когда он пытался расстаться со мной, моей реакцией было крепче зацепиться за него.
Свобода пугала меня и заставляла чувствовать себя слабой. И как только Дейл соглашался со
мной, я моментально возвращалась на круги своя. Я как та раздражающая машина на шоссе
перед вами. Та, которая медленно издевается над вами, пока вы не начинаете сыпать
проклятиями и скрежетать зубами. Когда наконец перед вами появляется свободная полоса и
вы давите на газ, медленная издевающаяся над вами машина тоже начинает ехать быстрее, потому что он не может представить себе езду за рулем, без того, чтобы мучать вас.
- Хорошо, - говорю я и мне приходиться сдерживаться, чтобы не зевнуть в самый
неподходящий момент.
- Что хорошо? Мы расстаемся или идем к специалисту? - Дейл раздражен. Он
скрещивает руки на груди. Это не то, с чем вы можете согласиться, хорошенько все не
проанализировав, на это нельзя пожать плечами и подавить зевок.
- Ты сам сказал в прошлый раз, когда мы проходили через это, что ты и я живем как
незнакомцы.
- И что ты собираешься делать? Попытаешься найти другую квартиру?
- Дейл, я так далеко не заглядывала. Ты спросил у меня об этом две секунды назад.
- С чем связанно внезапное согласие? Ты всегда была тем, кто отказывался сдвинуться
с места.
Потому что каждый раз, когда я сталкиваюсь с Мози Крузом, я внезапно просыпаюсь.
- Потому что ты прав. Просто я упряма и напугана. Но это не стоит того, чтобы и
дальше мучать тебя своим нежеланием. Я та, кто привносит апатию в наши отношения. Знаю, я виновата.
Дейл просто кивает мне и поджимает губы. Он должно быть чертовски старается,
чтобы не схватить ближайшую коробку и не засунуть туда все мое дерьмо. Влево, Лана. Влево, влево.
- Это же не имеет никакого отношения к тому, что ты встречалась в тюрьме со своим
старым клиентом, не так ли?
Я делаю последний глоток вина из чашки и кладу ее и телефон на кухонный стол,
прежде чем ответить.
- Это имеет к нему прямое отношение и так же не имеет никакого отношения. И он в
изоляторе, а не в тюрьме.
- Из тебя такая плохая лгунья. Ты знаешь это не законно. Ты можешь потерять свою
лицензию.
- За то, что поехала навестить бывшего клиента в изоляторе, который нуждался в
небольшом совете. Я сильно в этом сомневаюсь. Ты ищешь причину.
Я чувствую, что он хочет поругаться, а я не собираюсь этого допускать. У меня нет ни
капли злости на этого человека, который был прекрасным другом и коллегой.
- Послушай, Дейл, ты прав. Время пришло. Я люблю, как ты снимаешь фильмы, и
твою страсть по отношению к людям. Твою домашнюю стряпню, даже когда она пересолена и
твою безупречную способность к садоводству. Я люблю твою «Карбонару» по рецепту твоей
бабушки и все те вечера, которые мы провели, поедая еду на вынос и просматривая старые
фильмы. Но ты тот, кто всегда говорит, что мы никогда не сможем пожениться. Это ты, кто
считает, что мы убиваем время, ввязываясь в эти отношения.
Дейл ничего не говоря идет в гостиную. И вот когда я точно понимаю, что пришло
время и что это не ошибка. После двух лет, Дейл и я расстаемся, и я даже не вижу, чтобы у
кого-то из нас было разбито сердце.
Следующие четыре дня я провожу, перевозя все свои вещи в хранилище и святое
дерьмо, это катарсис. Если бы я только знала, как замечательно можно себя почувствовать, избавившись от всего этого дерьма, я бы еще много лет назад выкинула бы все это на свалку.
