— Кэмерон Крейг был на пляже прошлой ночью?
Я не знала, как на него ответить. Я же не могла сказать, что он гонялся за призраком своей покойной сестры. А раз я не могла назвать его истинную причину нахождения там, они, разумеется, посчитают, что он был там, чтобы напасть на Бретта. К тому же у них был мотив, как они считали. И если они установят, что он был на месте преступления, ему не поздоровится.
Итак, я сделала то, чего никогда не предполагала, что сделаю в такой ситуации.
— Нет, его не было на пляже, — сказала я.
Офицер отложил ручку и взглянул на своего коллегу.
— Ты уверена? — спросил он, переведя на меня взгляд. Ты не видела Кэмерона Крейга ни прошлой ночью, ни в ранние часы этого утра где-нибудь поблизости от пляжа? — спросил он довольно вкрадчиво, из чего я могла сделать вывод, что он не поверил мне.
— Все в порядке, если ты его видела, — сказал другой. — Тебе не грозят никакие неприятности, если ты скажешь нам правду.
— Я его не видела, — стояла я на своем. — Я проснулась за несколько минут до того, как Бретт начал кричать и никого не видела рядом с его палаткой. Если бы это сделал Кэмерон, то ему пришлось бы убегать и очень быстро, так ведь? Бежать по лестнице к утесу. Мы бы все его видели — мы все одновременно вылезли из палатки. Он не смог бы так быстро скрыться из виду. А это значит, его там не было.
— А ты не думаешь, что он мог где-нибудь спрятаться на пляже, а после того, как шум утих, вернулся в дом?
Я покачала головой.
— Та лестница — единственный путь наверх. Кто-нибудь его бы обязательно заметил.
— Что произошло, когда Бретт вышел из палатки?
— Мы все вышли из наших палаток, а потом Пайпер подошла к нему и отняла руки от его лица.
— И вот тогда вы поняли, что оба его глаза проткнуты иглами?
— Да.
— Должно быть, это вас всех очень шокировало?
— Конечно.
— Поэтому, когда вы впервые вышли из палатки, вы все смотрели на Бретта?
— Да, он кричал. Мы сначала не поняли, что с ним.
— В таком случае, — сказал полицейский, — ты не можешь быть абсолютно уверенной, что Кэмерона там не было, ведь так? Ты не можешь быть абсолютно уверенной, что он не убегал по лестнице, потому что все смотрели в другую сторону?
— Все было не так.
— Ты хочешь в это верить, — заметил другой офицер. — Но ты же не знаешь наверняка. Ведь так? Нельзя сказать, что кто-то скрылся с места преступления, если смотришь в противоположную сторону единственного места, ведущего с пляжа.
— Я не смотрела на лестницу, — сказала я, ненавидя себя за то, что пришлось это признать, — но я…
— Хорошо, Софи, ты ответила на все наши вопросы. Спасибо.
Это был ужасный допрос. Я чувствовала, что они пытаются обмануть, чтобы каким-то образом подловить Кэмерона. Когда он, наконец, закончился, нам не позволили его увидеть, поэтому дядя Джеймс отвез Лилиас, меня и Пайпер домой. Он умудрился найти адвоката на материке, который специализировался на защите дел такого рода, поэтому он собирался сесть на паром из Армадейла, чтобы встретиться с ним.
— Я надеюсь вернуться к ужину, — сказал он. — Если ветер не усилится. Я дам знать, когда сяду на паром. О, и Софи, из-за этого переполоха утром я совсем забыл сказать тебе. Твоя мама звонила сегодня утром. Они прерывают свой отдых. Они вернуться уже завтра и приедут за тобой.
— Приедут за мной?! — переспросила я. — Но почему? Что-то случилось?
Весь вид дяди Джеймса говорил, что ему очень неуютно.
— Думаю, что они просто хотят сейчас быть рядом с тобой, — сказал он. Ты сама у них все спросишь, когда они приедут. А теперь мне нужно ехать, иначе я пропущу паром. Если тебе что-нибудь понадобиться, звоните.
И он уехал, оставляя нас троих возле запертых ворот.
Пайпер заговорила первой:
— Ну-с, — сказала она притворно бодро и радостно, — кто голоден? Почему бы нам не сделать себе бутербродов, раз мы пропустили обед?
Она повернулась, чтобы отпереть ворота, и мы с Лилиас обменялись мрачными взглядами у неё за спиной. К моему удивлению, Лилиас взяла меня за руку, пока мы пошли по дорожке к дому.
Когда мы открыли входную дверь и вошли, Темный Том встретил нас пронзительным криком:
— В сердце нож мне, в глаз иглу, и надеюсь, я умру!
Лилиас вздрогнула рядом со мной. Нашла, что ляпнуть, отвратительная птица, — подумала я.
— Вы хотите бутерброды с сыром или тунцом? — спросила Пайпер.
— Я не голодна, — тихо ответила Лилиас.
— И я, — сказала я.
— Сделаю с тунцом, — сказала Пайпер, будто не слышала нас.
Она ушла на кухню, а мы с Лилиас, прежде чем отправиться наверх, переглянулись. Лилиас по-прежнему держалась за мою руку, когда мы поднялись на второй этаж, а потом она потащила меня по коридору в сторону ее спальни.
Как только дверь закрылась за нами, она сказала:
— Пайпер написала тебе письмо. Секретное письмо.
— Зачем она это сделала? — спросила я. — Она же может поговорить со мной, ей не нужно писать мне писем.
Лилиас пожала плечами.
— Не знаю. Но Ребекка сказала, чтобы я сказала тебе. Она сказала, что ты должна его прочитать.
— Где это?
— В комнате Пайпер.
— Где в её комнате?
— Не знаю. Хочешь, чтобы я постояла настороже, пока ты ищешь? Но сначала я должна тебе что-то сказать.
Она уставилась на меня и, хотя Лилиас всегда была серьезной девочкой, на этот раз она выглядел так, будто кто-то умер.
— Все хорошо, — сказала я. — Что бы это ни было, ты можешь мне сказать.
— Это… это касается пианино Кэмерона. — Её нижняя губа задрожала.
— Все в порядке. Я знаю, кто его сломал.
Её глаза округлились.
— Знаешь?
— Да, — Пайпер созналась прошлой ночью, что сделала это.
Лилиас нахмурилась.
— Пайпер этого не делала, — сказала она. — Она сказала так, чтобы шокировать всех. Пайпер любит шокировать. Она просто это обожает.
Я нахмурилась:
— Но если это не Пайпер разбила пианино, то кто тогда?
Лилиас сделала глубокий вдох и сжала кулаки по бокам.
— Это была я, — сказала она. — Это я разбила пианино. — Её глаза внезапно наполнили слезы. — Мне жаль, — прошептала она. — Мне очень, очень жаль. Я знала, что это нехорошо. Но куклы все нашептывали мне идти вниз и разбить пианино ночью, пока все спят. Но я сказала: «нет», я бы не поступила так с братом. Он любит меня так же сильно, как я люблю его, он говорит, что мне не нужно меняться, если я не хочу. — Слезы потекли по её щекам, и она уже дрожала вся с головы до пят. — Я люблю Кэмерона больше всех на свете, — сказала она, — и он сказал, что он тоже любит меня больше всех на свете. И так будет всегда. Если кто-то из нас должен грустить, то пусть это буду я, а не он. Но в ту ночь, я словно ничего не могла сделать с собой. Я не могла остановиться. Они нашептывали и нашептывали, и у меня все перепуталось в голове. И я уничтожила его инструмент, хотя и обещала себе этого не делать. И если Кэмерон узнает, он возненавидит меня навсегда, и перестанет меня любить больше всех на свете.
— Я думаю, что он всегда будет любить тебя больше всех на свете. — Я упала на колени перед ней. — Он никогда тебя не возненавидит.
Я обняла её, и она обняла меня за шею и крепко прижалась ко мне.
— Мы объясним Кэмерону все, что случилось, — сказала я. — Ты все это время знала, что с Ледышками-Шарлоттами что-то не так, да? И мне кажется, Кэмерон и сам начинает в это верить.
— Так вот почему Пайпер делает такие ужасные вещи иногда? — спросила Лилиас мне в плечо, отчего её голос прозвучал глухо. — Потому что куклы ей велят что делать?
— Не знаю. Но мы это выясним. И да, если ты постоишь настороже, пока я буду находиться у неё в комнате, мне это очень поможет.
— Хорошо, — сказала Лилиас, отстраняясь и вытирая слезы рукавом.
— Тогда пошли, — сказала я, сжимая её руку. — Давай-ка посмотрим, получится ли у нас найти письмо, о котором говорит Ребекка.
Итак, Лилиас осталась сторожить на самом верху лестницы, пока я стояла в комнате Пайпер и размышляла с чего бы начать свои поиски.
