— Пьяные волки в среднем мало отличаются от пьяных котов, это я тебе авторитетно заявляю, — рассмеялся рыжий.
— На собственном примере? — съехидничала Ниря. — Тогда это не подходит, ты в принципе слишком похож на кота.
— А Варс?
— А Варс бывает пьяным? — на меня с одинаковым удивлением вытаращились все кошки, так что я даже почувствовал себя неловко. — И даже дурит в таком состоянии? — недоверчиво добавила Белолеса.
— Ну лет в двадцать ещё как дурил, — честно ответил я, пожав плечами. — А сейчас как-то… несолидно, что ли. Да и особого смысла в таком проведении досуга я не вижу.
— А в двадцать лет видел?
— А ты в двадцать лет искала смысл в собственных поступках? — иронично уточнил я.
— Я и сейчас не слишком-то этим злоупотребляю, — рассмеялась Белка.
— Вы мне лучше вот что скажите, — вспомнил я давно мучивший меня вопрос и воспользовался возможностью сменить тему. — Кто вообще вам такую странную форму придумал? И с какой целью? И как выглядит мужской вариант?
Всё это время я стоял возле кровати, на которой сидела Велесвета и неторопливо застёгивала все ремешки на собственных высоких сапогах и прочей оружейной сбруе. Наверное, кошки могли бы одеться быстрее, но сейчас никто никуда не спешил.
— Понятия не имею, — ответила за всех командир отряда, управившаяся с одеванием первой. — Я тебя сейчас, наверное, разочарую, но это придумали не специально для нашего отряда; стандартная походно-полевая форма, летний вариант. Она удобная, насколько странной бы ни казалась стороннему наблюдателю, да ещё — волку. Здесь единственный недостаток — вот эти многочисленные ремешки, но их в ответственной ситуации никто не расстёгивает, спят в одежде. Мужской вариант, понятно, без декольте и подлиннее, но зато наши мальчики обычно носят одежду без рукавов.
— Вот это — удобно? — растерянно уточнил я. — От солнца, ветра и насекомых не защищает, надевать долго…
— Для долгих перегонов по солнцепёку сверху надевается специальная накидка с длинными рукавами, защищающая голову и остальные открытые участки, — спокойно пояснила она. — От насекомых спасает магия, точно так же как и у вас. И — да, очень удобно, не стесняет движений. И, главное, выглядит красиво. Предваряя твой следующий вопрос, заверяю, что для нас последний фактор имеет очень важное значение. Представления о красоте у нас почти соответствуют вашим, но при этом мы не только находим красивым гармонично развитое тело, а считаем весьма глупым его скрывать. Да, совсем уж нагишом рассекать не принято, но не из соображений приличия, а… в общем, когда всё сразу видно, это же неинтересно, правда? — рассмеялась она. За время этой короткой лекции о культурных различиях кошки успели собраться, и мы всей компанией с той же неспешностью двинулись к выходу. — А ещё у нас любят демонстрировать воинские шрамы, но только те, история получения которых достойна быть рассказанной. Можно, конечно, приврать, но если обман вскроется — потом не отмоешься. Есть у меня знакомый, пользующийся бешеным успехом у женщин, от которого у вас бы наверняка шарахались: кривой на один глаз, через всю морду здоровенный шрам и части уха нет.
— То есть, для успеха у женщин достаточно вот так изуродовать физиономию? — насмешливо уточнил Трай.
— Рыжий, ты чем слушаешь? — Огнеяра легонько ткнула его локтем в бок. — Я же говорю, важна история, а Миробор — он сам по себе история. Легендарная личность, тут уже ничего не попишешь; его даже у вас наверняка каждая собака знает.
— Не припомню, — развёл руками Трай, и я поддержал согласным кивком.
— Он шире известен как Вольный, наш с Нирей предыдущий командир. Он сейчас в нашей военной Академии тактику малых отрядов преподаёт, — с задумчивым видом пояснила Белолеса. Нам осталось только глубокомысленно промолчать, отдавая дань уважения: личность действительно была легендарной.
Сохранению тёплых дружественных отношений между нами и кошками сильнее всего способствуют прочие соседи. Степняки здорово нервируют, но они скорее пакостят по мелочам, как базалиды кошкам, а самый главный и опасный враг у оборотней на востоке. Мы называем их «улуны»; слово произошло по созвучию от самоназвания этих существ, произнести которое человек не способен чисто физически. Жестокие ядовитые твари, не то являющиеся разумными растениями, не то живущие с ними в тесном симбиозе. Наши земли давно не дают им покоя и являются объектом их вожделения. Улуны несколько раз предпринимали попытки отобрать их силой и заодно под корень извести оборотней, последняя из которых закончилась чуть больше шестидесяти лет назад грандиозным провалом, от которого зелёные, кажется, не оправились до сих пор. И лучше бы не оправились вовсе.
Собственно, одним из величайших героев той войны и был Вольный, прославившийся истинно кошачьей живучестью, — он два раза сбегал из плена, — множеством военных хитростей и безжалостной готовностью выжечь их леса до основания. Насколько я слышал, было у него к улунам что-то глубоко личное, потому что такая ненависть не возникает на ровном месте.
В этот момент мы наконец покинули казармы, и я опомнился.
— Вель, ты очень спешишь? — уточнил осторожно.
— В каком смысле? — растерянно покосилась на меня тень.
— Хотел предложить прогуляться.
— Пойдём, — спокойно кивнула она, и даже без сомнений уцепилась за протянутую мной ладонь. Остальные кошки тактично отвели глаза. И хотя ухмылки были весьма насмешливыми, но, отдать должное, никто не высказался, и мы спокойно отделились от остального коллектива. — Ты хотел что-то сказать? — полюбопытствовала она.
— Ничего конкретного, — я растерянно пожал плечами. — Просто погода хорошая, почему бы не пройтись?
— А! Извини, — смущённо улыбнулась она. — Я не поняла. Ты не поговорить без лишних ушей хотел, это свидание.
— Вроде того, — со смешком согласился я. — Хотя один вопрос не для лишних ушей у меня всё-таки есть. Что не так было с цветами?
— Красивые цветы, — озадаченно покосившись на меня, похвалила кошка.
— Вы на них как-то уж очень странно смотрели. У вас не принято дарить цветы?
— Я так и поняла, что это какое-то культурное различие, и девочки тоже поняли, — с улыбкой ответила она. — У нас цветы дарят нечасто, и символически это — приглашение перейти к более близким отношениям. Только к этому жесту прибегают, когда не уверены в ответе. В нашей с тобой ситуации выглядит достаточно странно.
— Ну почему же? — медленно проговорил я. — Вполне уместно. Смотря что понимать под «близкими отношениями», верно?
— Пожалуй, — согласилась кошка и через несколько секунд задумчивого молчания добавила чуть тише: — Тогда тем более правильно, что я взяла их и не стала указывать тебе на это несоответствие.
— Почему? — уточнил я.
— Я сегодня очень о многом подумала. Стоило это сделать немного раньше… но лучше ведь поздно, чем никогда, верно? — с мягкой улыбкой заметила она. — Я, наверное, очень неправильная кошка. То есть, я понимаю, как на моём месте поступили бы остальные. Понимаю, что вполне смогу прожить одна. Даже понимаю, что ты… совсем-совсем волк. То есть, ты не будешь, как Трай, подстраиваться и осторожничать. И брак наш ты видишь, наверное, в исключительно вашем понимании, когда женщина — мать и хозяйка, а мужчина — добытчик и защитник. И теоретически подобная перспектива должна меня пугать. Только… почему-то не пугает. А ещё мне почему-то очень нравится, что ты, когда рядом, постоянно норовишь меня обнять или хотя бы взять за руку. Это приятно. А если мне нравится именно это… Глупо поступать так, как принято, вместо того, чтобы поступить так, как хочется, да?
— Не то слово, — не удержался я от смешка. — Тогда я, с твоего позволения, тоже поступлю как мне хочется, ладно?
— Ладно, — растерянно согласилась она. — А чего тебе хочется?
Я вместо ответа потянул её в сторону с пешеходной дорожки, к стоящей в стороне под раскидистым деревом скамейке. Наверное, это была чья-то личная собственность, но я надеялся, что претензий нам никто не предъявит; мы же не собирались её портить! В принципе, можно было и не присаживаться, но при миниатюрности моей кошки целоваться сидя было значительно удобнее, чем стоя.
